Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI — начале XVII в. - страница 18

.

Положение изменилось бы, если бы Речь Посполитая направила свои войска на помощь Швеции. Король Сигизмунд, несмотря на договор, заключенный в Яновце, продолжал и далее заявлять, что «короля его милости шведского, пана отца нашого… отступит… нам не годитца и не можем»[117], но его позиция не имела опоры в польско-литовском обществе. Конфликт между королем и шляхтой продолжал заостряться, и на сейме, созванном осенью 1592 г. для «инквизиции» — расследования его тайных сношений с Габсбургами, — Ян Замойский и его сторонники в ответ на просьбу Сигизмунда оказать помощь шведам дали ясно понять, что выступление против России в данный момент не соответствует интересам Речи Посполитой[118]. Продолжение войны, как видим, и Швеции не могло принести никаких выгод.

В таких условиях в январе 1593 г. Россия и Швеция заключили двухлетнее перемирие, во время которого по договоренности сторон между ними должны были вестись переговоры для достижения более долгосрочного мирного соглашения[119]. В борьбе держав за позиции в Прибалтике наступила временная передышка.

Соглашения 1591 г. между Россией и Речью Посполитой привели к реставрации в Восточной Европе той системы отношений, которая сложилась здесь к началу 80-х годов. Такая система, как уже указывалось выше, лишала Россию возможностей ведения активной политики на Балтике. Россия и в 90-х годах XVI в. продолжала оставаться отрезанной от Балтийского моря. Свободные контакты между русскими и западноевропейскими купцами были по-прежнему возможны лишь на побережье Белого и Баренцева морей в течение трех месяцев в году.

Правда, с возвращением России новгородских пригородов, в особенности Ивангорода, появились некоторые возможности для прямой торговли на Балтике между русским и иностранным купечеством, и русское правительство энергично стремилось их использовать. Сразу после взятия Ивангорода в нем началось строительство больших складов для хранения товаров[120]. В 1593 г. русское правительство обратилось к ганзейским купцам с предложением приезжать для торговли в новый русский порт, обещая отвести им особый торговый двор и освободить от уплаты половины торговых пошлин[121]. Весной 1594 г. на Нарове появились первые немецкие торговые суда[122]. Эти меры, однако, могли дать лишь очень скромные результаты, ни в коей мере не соответствующие государственно-политическим и экономическим потребностям России. Русское правительство продолжало искать новые возможности для действительного решения балтийской проблемы в соответствии с интересами страны.

Смерть Юхана III в конце 1592 г. и последовавший затем в 1593 г. выезд Сигизмунда в Швецию для взятия в свои руки государственной власти в этом королевстве побуждали русское правительство, достаточно хорошо осведомленное о предшествующих планах «отречения» и выезда Сигизмунда из Речи Посполитой, внимательно следить за эволюцией польско-литовско-шведских отношений и задумываться над перспективами политического развития Восточной Европы в случае разрыва польско-шведской унии. Некоторая ясность в этом отношении у русского правительства появилась уже в октябре 1593 г. после приезда в Москву австрийского посла Николая Варкоча, который сообщил, что, как «подлинно ведомо» Габсбургам, выехавший в Швецию Сигизмунд возвращаться «на Польское королевство не хочет» и что польский трон, следовательно, в ближайшее время станет вакантным. Эрцгерцог Максимилиан, продолжал посол, намерен воспользоваться этой ситуацией и прийти «со всею своею ратью» к Кракову, куда претендента зовут его польские сторонники, чтобы вооруженной рукой подавить сопротивление оппозиции. Посол просил от имени Габсбургов оказать поддержку австрийскому кандидату. Он также интересовался отношением русского правительства к планам австрийского дома одновременно с вступлением Максимилиана на польский трон «Лифляндскую землю привести под свою цесарскую руку»[123]. В ближайшей перспективе вырисовывались, таким образом, разрыв польско-шведской унии и наступление «бескоролевья» в Речи Посполитой, а в более отдаленной — воцарение на польском троне австрийской династии и выделение Ливонии из состава Речи Посполитой. Перед русским правительством встала, таким образом, конкретная политическая задача — определить свое отношение к намечающимся сдвигам в политическом развитии Восточной Европы и найти пути использования возникающей новой международной конъюнктуры для решения стоявших перед ним международных проблем, прежде всего балтийского вопроса.