Русское монашество рубежа XVIII-XIX веков: стратегии выживания - страница 12

–В этом реальные действия архиереев, которые не сходились с официальной государственной политикой, не одобрявшей существования пустыней.

– Есть интересные моменты, как, например, в случае с Зосимой. Зосима Верховский был схимником, но, насколько я понимаю, на него не было синодского указа. И он всю жизнь, даже будучи основателем женской общины, выступал как отставной поручик Захарий Богданович Верховский. В качестве отставного поручика он ездил в Синод, и Синод отдает в управление ему женский монастырь в Туринске для помещения его сестер на первом этапе. То есть Синод прекрасно знает, что он монах, и исходит из фактической стороны дела. Правда, потом это привело к конфликту.

–Вы сказали, что легализация женских общин начинается в 40-х годах XIX-го века, но возникает лет на 50 раньше. В каком юридическом статусе существовали эти небольшие общины до этого? Ведь не было ничьей земли, она были городская крестьянская, государственная или частная. Как они взаимодействовали с властями? Платили подати? Какие у них были те же документы? Как все это вообще существовало?

– На примере общины Зосимы Верховского, которую приютили уже под Москвой. В Сибири им был дан монастырь в управление. Потом возник конфликт, после чего они ушли. Они скитались, Зосима обивал пороги домов благочестивых людей и говорил: «Приютите сирот». И вот одна из помещиц просто подарила им деревню под Москвой.

Эта самая Зосимова пустынь – ее деревенька, которая была ею куплена, и подарена им. Помещица поселила их в деревню без дарственной, так как у них не было никакого социального статуса. Они жили на ее земле, а затем при покровительстве святителя Филарета (Дроздова) была учреждена община. Сначала – в 41-м году, уже после смерти Зосимы. И ей были отписаны эти земли, а потом она была преобразована в монастырь. Кажется, интересная история была с Арзамасом. У Елены Борисовны Емченко были на этот счет работы, но я сейчас не помню точно об этом, как там этот момент возникал. Например, в Дивеево мать Александра купила мельницу на свои деньги. Казанская община была при церкви.

–Спасибо большое!

–А мужские монастыри возникали потом? Формально им потом давали юридический статус мужского монастыря, как в отношении женских, в 1840-м или этого не было?

– Мужчинам было проще, потому что если праздношатающаяся женщина, даже паломница, вызывала большие вопросы к своему поведению, то мужчинам было проще. Они сейчас пришли, потом ушли. Поэтому у нас не было таких монастырей, не знаем таких монастырей, они все ушли в существовавшие обители, их могли призвать для их возрождения.

В Оптиной было три монаха к моменту прихода Моисея и Антония. И епископ их позвал, говорит: «Вот давайте. Надо возродить эту обитель». Андриану Блинскому Гавриил (Петров) говорит: «Я отдаю тебе в управлении Коневец. Там братия вся спивается, вот бери, кого ты хочешь из своих лесов и давай на Коневец». И, как правило, так и происходило. И большая часть – из реэмигрантов, они все вливались в эти общины или возглавляли их. Где, например, общин не было, нужно было с нуля возрождать обитель или еще как-то, но, как правило, речь шла в случае с мужскими монастырями именно об этом.

Это не гарантировало, конечно, от конфликтов. Старца Федора, учителя Льва Оптинского, гнали из монастыря в монастырь и там, в общем, было очень не сладко, потому что он был монах, он был без сана, поставить его как-то не могли, он видимо уклонялся от принятия сана. Возникало недоумение, а что это он принимает откровения помыслов? Это что это за старчество такое? Что это он руководит своими духовными, как он руководит, когда у него нет сана?

Потому что буква синодального законодательства не знает духовного руководства, а знает исповедь. А раз нет сана, какая исповедь? А если нет исповеди, значит, что они к тебе ходят? То же самое Зосиме Верховскому будут инкриминировать. Что это к тебе девицы ходят? Что они там у тебя делают? Все равно это была почва для конфликтов, но, так или иначе, они все вливались в существующие обители.

–А социальный статус монастырей он как-то изменился? Кто там был в основном? Кто там был в XVIII веке? Кто пришел в XVIII-XIX веке? Потому что были же и дворяне в XIX веке, например, Игнатий Брянчанинов. Влияло ли это?