Рябиновая ночь - страница 15

— Да я приехал, у Батомунко на стоянке был. Сейчас доберемся до тепла, и все будет хорошо.

Баирма уже плохо слышала Алексея.

— Дондоку скажи, где я. Мать найди. Пусть ребятишек к себе возьмет.

— Хорошо. Я сейчас же поеду к Дондоку.

Баирма пошатнулась, Алексей подхватил ее на руки.

На стоянке Баирму растерли спиртом, напоили горячим мясным отваром, и Федор повез ее в больницу. А Алексей поехал к Дондоку.

Снегопад прекратился, но все еще дул леденящий ветер. Над белыми сопками низко неслись взлохмаченные облака. Время от времени между ними мутным пятном пробивалось солнце. Возле зародов, в поисках пищи, рылись степные рябчики. Иногда попадались голодные лисы. Увидев всадника, они прятались в распадках.

Алексей ехал по бездорожью, через сопки. И только к концу дня впереди показалось Талое озеро с островками камышей, забитых снегом. На северном берегу его стоял добротный дом под шиферной крышей. Невдалеке белела длинная приземистая кошара. Темной кучей лежал сваленный ветром катон.

Много озер в Приононье. А вот лебеди для гнездовья выбрали это. В юности Алексей часто приезжал сюда полюбоваться птицами. «Интересно, прилетают они теперь сюда или нет?»

Алексей спешился, привязал коня к сэргэ и вошел в дом. В прихожей топилась печь, гулко трещали дрова. В открытую дверь было видно часть горницы. В переднем углу на корточках сидела женщина и крошила в тарелку хлеб. Ей помогали две черноволосые девочки лет четырех-пяти, с красными бантами в коротких косичках. Женщина была в темно-синем спортивном трико. На плечи ее тяжело падали волнистые ковыльные волосы.

— Тетя, а она клюется? — А поиграть с ними можно? — наперебой щебетали девочки.

— Вот растает озеро, и мы их выпустим. Потом придет весна. И полетят наши уточки далеко-далеко на север. И будут там о нас вспоминать.

Алексей где-то уже слышал этот голос. «Анна!» — мелькнуло в сознании.

— А теперь они пусть поедят. — Анна подвинула тарелку. И Алексей в углу увидел диких уток, которые сбились в кучу и пугливо озирались по сторонам.

Алексей кашлянул. Анна оглянулась и встала.

— Алеша?

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Первой опомнилась Анна.

— С Баирмой беда?

— Да нет, — успокоил Алексей. — Нашли мы ее. В село увезли. Ничего страшного. А вы как сюда попали?

— Аюша Базаронович отправил за ребятами присмотреть.

— Дондок где?

— Вторые сутки с коня не слазит. Я уж и за него боюсь.

— А где это уток взяли?

— На озере. Там полынья всю зиму открытой стоит. В ней они и жили. А тут снегом полынью замело. Я их подобрала полуживых. Теперь отошли. А вы раздевайтесь.

— Спасибо.

Алексей снял пальто, поежился и протянул руки к печке. Анна отвела девочек в другую комнату, дала им игрушки и вернулась. Кинула понимающий взгляд на руки Алексея и включила газовую плиту.

— Я сейчас быстро чаю согрею.

— Это как раз то, что надо. Насквозь пробрало. Лицо так морозом свело, губы не шевелятся.

— Отвыкли от наших морозов.

— Хоть и не отвык, но пусть бы привыкал к ним медведь.

Алексей присел на маленькую скамеечку возле печки. Анна собирала на стол. Нарезала холодного мяса. Наложила в блюдце густой сметаны. Алексей следил за ней. Анна за эти годы почти не изменилась. Только вот движения стали плавней. Анна перехватила взгляд Алексея.

— Что так смотрите?

— Какой-то сплошной сон: и пурга, и Баирма, и вы.

— Ничего, проснетесь. Садитесь.

Анна наполнила рюмки, села напротив Алексея и посмотрела ему в глаза.

— У бурят поверие есть: спасенная птица обязательно в дом счастье принесет.

— Тогда выпьем за ваших птиц, — поднял рюмку Алексей.

— А за ваших?

Алексей немного подумал.

— Можно и за моих. Только унесло их куда-то лихим ветром. Но мы их разыщем. За птиц…

Алексей выпил и стал есть. Анна смотрела на него.

— Я думала, мы больше никогда не увидимся.

— Это, пожалуй, было бы хорошо.

— Вот как? — подняла взгляд Анна. В сумерках ее глаза были темными, с блеском. — Вы довольны всем?

— А на что обижаться? Жизнь меня ничем не обошла.

Анна наполнила рюмку Алексея.

— Выпейте еще, скорей согреетесь.

— Спасибо.

Анна поправила волосы.

— Странно как-то все. Расстались в рябиновую ночь, в пургу встретились.