Рядом с зоопарком - страница 18

— Долго мы терпели, — сказал Вадик.

— Тыщу лет, — уточнил я.

— Пойдем? — спросил Генка. — В последний раз.

И мы пошли, вернее, поехали в Березовку. Заплатили за проезд в автобусе тридцать копеек, которые мне папа на мороженое дал, и через пятнадцать минут уже шагали по Свободной. Вон она, конюшня. Ворота настежь. Добро пожаловать! Мы и вошли.

Я заглянул в Карькино стойло и убедился, что оно пустое, обернулся к ребятам, и вдруг прямо на меня, откуда-то сверху, свалился целый стог сена. Не так-то просто было выбраться из-под него. А отчихавшись и продрав глаза, я увидел перед собой совсем небольшого, наверное третьеклашку, пацанчика с деревянной шашкой на боку.

— Так это ты, малявка, подстроил? — бросился я на него.

Но тут, не знаю, то ли кто мне подножку подставил, то ли я наступил на собственные шнурки, только опять зарылся в сено. Поднялся — вокруг стоят и смеются ребята, среди них старые знакомые — Витек и Коля. Вадика держали за руки. Генки не было. Когда смех утих, Витек сказал:

— Кулаками можете не махать — бесполезно.

— Это ты точно знаешь, да? Ты уверен, да? — ехидно, как иногда говорил Крот, спросил Вадик.

— А вот узнаешь.

Они повели нас, как пленных. Интересно, думаю, пусть ведут, посмотрим, что будет дальше. Мы подошли к мастерским, к той самой двери, за которой раньше размещалась кузница. Прежде чем войти, я успел разглядеть доску. На ней было написано: «Штаб ЮК», а сверху нарисована очень красивая голова лошади.

Витек, чтобы я не задерживался в дверях, подтолкнул меня коленкой, и я оказался в просторной, чисто прибранной комнате с земляным полом. За мной вошел и Вадик. В глубине комнаты, окруженный ребятами, стоял Алексей Петрович… С чего бы это?

— Лошадников поймали, Алексей Петрович, — сказал Витек, — еще один, который с ними был, удрал.

— Вовсе не удрал, было бы от кого! — В комнату вошел Генка.

«Вот друг! — подумал я. — Не бросил…»

— Ну и встреча! — удивился Алексей Петрович.

— Надо кого-нибудь за участковым послать, — сказал Генка.

— Зачем? — опешил Алексей Петрович.

— Ну, чтобы это… арестовать нас за конокрадство… — Твердости в голосе Генки я не услышал.

— Сами разберемся, что к чему. Верно, ребята?

— Верно, — ответили те.

— Это мои старые знакомые: Костя, Вадик и Гена. Ребята неплохие. По крайней мере, я знаю наверняка, что они любят лошадей.

— Так уж и любят, — усмехнулся Коля. — Его пухлые щеки покраснели, и конопушки на них стали совсем незаметными. — Карьке холку натерли, Селиваниху запалили!

— Копыта сбили у Ветрогона. Он ведь не подкован, а они по асфальту…

— Ага, валите теперь все на нас, — справедливо возмутился Вадик.

Тут дернул меня черт сказать, что ездим мы еще получше их.

— А вот давайте посмотрим, кто лучше! — сказал Коля.

Все высыпали во двор, и Коля вывел из конюшни серую, в яблоках, с длинной белой гривой лошадь. Она была совсем небольшого росточка, вся какая-то округлая, невзаправдашняя. Когда я был маленьким, у меня была похожая на эту, только деревянная и на колесах.

— Садись, кто из вас смелее, — сказал Коля.

— На самом деле? — не поверил я.

— А что, по-моему, Коля очень хорошо придумал, — сказал Алексей Петрович. — Прокатитесь по разу. Вы же за этим сюда пришли. Верно?

— И прокатимся, — разозлился я.

Я объехал конюшню кругом и, как мне показалось, лихо спешился.

— Галопом и дурак сможет, — сказал Коля, — ты рысью смоги.

Я проехал вокруг конюшни рысью.

— По всему видно, ты и натер холку Карьке, — сказал Витек. — Не можешь рысью.

— Слабовато, — согласился Алексей Петрович. — Сидишь, как на скамейке, надо же на ноги опираться. Ну, хорошо, попробую вам задать один простенький вопросец. Предположим такую ситуацию: три часа кряду вы скачете на лошадях, три часа за вами по пятам мчится погоня. Лошади в мыле. Но вам повезло: на последнем дыхании вы оторвались от преследователей. Теперь вы в безопасности и намерены расположиться на отдых. Ваши действия?

— Костер разожгу, — выпалил Вадик, — и ужин начну варить.

Не знаю, что они нашли в этом смешного, только все, и даже Алексей Петрович, засмеялись.

— А ты что скажешь, наездник? Это, значит, я.