Рыбалка на живца - страница 9

…Я уже говорил, что в Узорове, кроме меня, есть еще рыбаки-любители. Несмотря на раннее время, мне навстречу попался один из них, Мишка Боровик. Он меня на год старше, но ростом ниже, крепенький такой, как его фамилия. Идет уже с речки, удочки собрал, на плече несет. Я его спросил:

— Ты что это, отловился уже? Ведь только самый клев начинается.

Это точно так и было, потому что как раз первые лучи солнышка побежали по воде, сверкнув над сосновыми макушками.

— Так ведь все крючки оборвал! — В сердцах Мишка даже плюнул. — На яме был. У первых кустов ловил. Ты там не садись, там то ли корягу принесло, то ли я не знаю что: одни зацепы. И клюет, и цепляет. Такая дос-с-сада…

Мишка опять плюнул.

— Я не взял с собой запасных крючков, ну никогда там не цепляло, а тут…

Мишка махнул рукой и пошел мимо меня в горку, ведущую в Узорово. Я еще смотрел ему вслед, как он остановился, обернулся и крикнул:

— У первых кустов не лови, только леску порвешь!

— Ладно! Спасибо! — поблагодарил я его и продолжил свой путь на речку.

Сначала я так и хотел сделать, как сказал Мишка, то есть у первых кустов не ловить. А как до них дошел, дай, думаю, проверю, запасных крючков у меня с собой сколько угодно, и грузил тоже, да и поплавки есть. Чего ж не попробовать?

Вообще-то я подозревал, что Мишка хитрит. Не верилось, чтобы такой заядлый рыбак, как он, не взял с собой запасную снасть. «Небось донку под кустами поставил, — подумал тогда я, — или еще почище, вершу». Однако ни донки, ни верши я не обнаружил.

И все ж решил проверить Мишкины слова по поводу зацепов. Расположился. Наживил червей, оберегая от Тамерлана. Закинул удочки. Никаких зацепов не было. Клевало. Вскоре я уже вытащил, правда, не подлещика, а окунька, но приличного. Закинул заново, сижу, за поплавками слежу. Хитрил, думаю, Мишка. А Тамерлан кругами по траве шастает, нюхает что-то, мышей ищет, что ли? Тоже мне охотник нашелся. Тут я на поплавки глянул, а один чуть-чуть наклонился в сторону, пошел и встал, кто-то наживку пробует. Я весь внимание…

Тем временем Тамерлан пахал, пахал носом по траве и допахался до банки с червями, ну и перевернул. Я услышал, обернулся, смотрю — все черви в длинную ребристую канавку с сухими краями высыпались. Я их собрал в банку, и тут меня как током дернуло. Смотрю, не канавка это, а след. След велосипедной шины, и не простой, а от горного велосипеда марки «Docкota», я его среди тысячи узнаю, у меня такой, и у Женьки такой же был…

Какая уж тут рыбалка. Свернул удочки. Хреновый я детектив буду, если по этому следу не пойду.

След все вдоль реки бежал, прерывался местами, где трава росла, а так хорошо был виден. Земля сухая, день вчера жаркий был, а след глубокий и четкий. Тут я вспомнил: когда у Женьки велик увели, дождь день и ночь лил, может быть, и правда, от его колес этот след отпечатался. Берег-то глинистый, под дождем мягкий. Ну да, а потом еще два солнечных дня были, вот земля и подсохла, и отпечаток сохранила. Конечно, от его, от Женькиного, велосипеда след, у кого еще тут «Dockota» есть? Только у меня, и все. Я даже заспешил, как будто теперь что-нибудь зависело от того, быстрее я иду по следу или медленнее.

Раза три я терял отпечаток шин, но неизменно находил его дальше на берегу вниз по течению реки. А в двух местах след парный был, как будто два велосипеда проехало. Видно, ездок вилял по грязи, и первый след остался от переднего колеса, а второй — от заднего.

Далеко я ушел от Узорова. Сначала все берегом Москвы-реки, потом, минуя место впадения в нее той самой маленькой речушки, название которой я никак не мог запомнить, след повел меня вдоль перепаханного края поля и дальше уже по берегу притока вверх по течению. Да еще и берег петлял, я уже уставать начал, когда потерял след в четвертый раз. Причем, как ни странно, на глинистой, площадке. Зато я нашел там след сапога, даже рисунок подошвы пропечатался. Я решил обязательно вернуться на это место, чтобы измерить и зарисовать отпечаток, а пока постарался его получше запомнить и двинулся дальше отыскивать след шин велосипеда.