Рыбари и виноградари - страница 10
Беглого взгляда достаточно, чтобы понять, как здесь опасно. Нет, скорее невероятно, чрезвычайно, смертельно опасно!
Смерч, как опытный охотник, выводящий добычу на засаду стрелков, загнал яхту в ловушку. Собственно, идти было некуда: кругом гибельные камни, появляющиеся и исчезающие в крутящихся волнах, словно зубы в открытой пасти моря.
А смерч подходил уже вплотную. Его основание было ещё в сотне метров, но сама вершина, расходившаяся грибной шляпкой, висела прямо над ними, превратив небо в чёрную пропасть.
«То, что мы до сих пор живы и невредимы, просто невозможно, — очумело подумал Андрей. — Везёт же дуракам».
Раздался жуткий хруст. Это яхта, поднятая очередной волной, со всего маху села на острую скалу, легко пробившую прочную обшивку корпуса. В разверстую рану тут же хлынула вода, своим весом ещё больше осаживая судно.
И тут подошёл смерч, беснуясь, как обезумевший боксёр. Его кулаки молотили вокруг без разбора. В одно мгновение всё, что могло быть сломано, оказалось разнесено в щепки. Части яхты и всевозможные предметы словно нехотя расставались с палубой, улетая в неизвестность.
Ирина мёртвой хваткой вцепилась в поручни. Мышцы онемели, плечо пронзила острая боль. Потом отказала перегруженная кисть правой руки. Она почувствовала, как слабеющие пальцы скользят по мокрой стали.
Андрей увидел, как её лицо перечеркнуло полосой. Это какой-то металлический штырь с лёту, легко, будто стрела, воткнулся ей в щёку. Кровь струилась по коже вниз, за воротник куртки.
— Не надо!!! — страшно закричал Андрей. Кому орал, он и сам не мог бы сказать, но продолжал бессмысленно повторять эти слова, из последних сил удерживая бесполезный штурвал. Что-то покатилось по палубе. Придавленная нога хрустнула гадким звуком раздробленных костей, различимым даже в окружающем гвалте. Боль острыми клыками вцепилась в тело, раздирая его. Вихрь, уходящий в небо, тащил судёнышко вверх. Море, словно страстная любовница, обвивало и обволакивало, пыталось удержать в себе.
Раздался треск, потом ещё. Яхта разваливалась. Стихии наконец договорились и теперь вместе пожирали лодку и людей, из последних сил цепляющихся за её останки.
Андрей закричал, но из горла вырвался то ли всхлип, то ли протяжный хрип.
Затем наступила полная темнота. И лишь далеко-далеко светилась одинокая звезда, но до неё ещё надо было долететь…
А Ирина лишь удивилась, что нестерпимая боль исчезла. Ощущение было слишком быстрым, и всё кончилось до того, как она успела порадоваться.
Днём позднее по местному телевизионному каналу было сообщено, что смерч разрушил несколько домов у городка Террачина на западном побережье Италии, снёс рыбацкую деревню. Около десяти человек получили ранения. Двое русских туристов на яхте, арендованной в Хорватии, пропали без вести.
Фотография огромного водяного столба, уходящего из бушующего моря в небо, сделанная с пляжа, несколько лет висела за стеклом в будке спасателей, пугая впечатлительных туристок. Потом и она исчезла.
Совсем стемнело. Молодой месяц хвалился похудевшей талией. Озорные звёзды подмигивали, кокетничая напропалую.
Он отошёл от окна. Первый шаг отозвался в ступнях привычной болью. Следующие дались легче. Сбросить бы лет этак пятьдесят и поехать на вечеринку, плясать до утра, чувствуя ладонями, грудью, животом горячие, потные девичьи тела. Впрочем, они сейчас танцуют по-другому. Почти не касаясь друг друга. Каждый сам в себе. И сексом, наверное, так занимаются. По интернету.
Уселся в кресло, ощущая мягкое тепло, охватившее спину. Горничная беззвучно пододвинула столик с бокалом красного вина и тарелочкой мелко нарезанных фруктов.
— Спасибо, Лейла.
— Вам включить телевизор?
— Я сам. Иди, отдыхай.
— Доброй ночи, месье Базан.
Какой у неё тёплый голос, словно гладишь мех. Ласковый зверёк из далёкой саванны.
Лёгким нажатием пальца совершил будничное чудо: загорелся огнями чёрный квадрат экрана, и в комнате появилось ещё одно параллельное пространство. Там неземная блондинка томно облизала микрофон и запела, имитируя безумную страсть.
Она же неспособна любить. Хотя, если только деньги… Сколько таких прелестных созданий, влюблённых в его кошелёк, порхало здесь в разные годы…