Рыцарь для английской леди - страница 32

Джулия, уставившись в пол, слышала, как стукнули, упав на пол, сапоги, как скрипнул кожаный пояс и прошелестела рубаха. Потом прогнулся тюфяк позади нее – это он лег в постель. Джулия чувствовала исходивший от него мужской запах, но продолжала сидеть, не оборачиваясь, пока ее не вывел из оцепенения голос Фалька:

– Свеча скоро погаснет.

Она промолчала.

– Может, ты слишком устала и тебе надо помочь?

Джулия резко обернулась через плечо и бросила на него суровый взгляд:

– Я не лягу рядом с мужчиной, руки которого в крови моего брата.

– Угу, понятно. Теперь, значит, причина в этом. Ну как же любят женщины все усложнять.

Джулия порывисто вздохнула.

– Надо же, какое чванство при отвратительных поступках!

Фальк расхохотался.

– Да как вы смеете! – Джулия повернулась к нему. – Как вы смеете смеяться над моей утратой, над моим горем!

Внезапно он схватил ее за запястье и потянул к себе, взяв пальцами за подбородок и не давая двигаться, проговорил:

– Если я что и делал сегодня, так это исполнял свой долг перед моим королем. И если мне что-то не дает спокойно спать, так это ты. Я весь вечер смотрел на твои милые губки и сгорал от желания поцеловать их.

Джулия попробовала отвернуться.

– Вы, должно быть, пьяны!

– Хороший ответ на комплимент мужа.

– Пошел ты в ад, норманн!

– Когда-нибудь, несомненно, пойду, англичанка. Но пока давай-ка разденем тебя и посмотрим, по каким еще частям твоего тела я тоскую. Выбрось из головы свои глупости, ты же горюешь по Рэндалу не больше меня. Не притворяйся. Веди себя как женщина, и я научу тебя ею быть.

Одним ловким движением он перевернулся, и Джулия оказалась под ним. Быстро расстегивая платье, он наклонил голову, прижимаясь к ее губам.

Пока он целовал ее, глубоко и страстно, Джулия боролась сама с собой. Она хотела этого, хотела почувствовать его руки, крепко обнимающие ее, тяжесть его тела, давящую на нее, хотела принадлежать ему, но сознание того, что она в постели с норманном, руки которого обагрены кровью брата, не давало ей полностью отдаться своим ощущениям.

Фальк что-то бормотал ей в шею, она закрыла глаза и предоставила ему делать с ней все, что он хочет. Он был нежен и ласков и не торопился, и это возбуждало ее еще сильнее. Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы он этого не заметил. Ее сопротивление было только для виду, и оба понимали это. Если она и не усвоила пока урока, который хотел преподать ей Фальк, то и не отказывалась учиться.

Двумя днями позже похоронная процессия потянулась к кладбищу. Фальк, стоя на башне, различал даже оттуда маленькую фигурку жены в черном плаще с капюшоном, прикрывавшим ей лицо.

Могилу в мерзлой земле, что было нелегко, выкопали полдюжины норманнов. Они стояли, наблюдая, как саксы хоронят своего покойника. Джулия, провожавшая брата в вечный приют, окинула их долгим взглядом и обернулась. Фальк стоял, подбоченившись, на башне, без плаща, с обнаженной головой, и ей вспомнилось, что у них было ночью.

Выходило, что животная похоть свойственна женщинам в той же мере, что и мужчинам, и осознание этого нагоняло на Джулию глубокое уныние. Наконец все кончилось, отец Амброз начертал в воздухе крест, и они, к своему облегчению, пошли обратно, к живому теплу замка и подогретому вину.

В комнате наверху Джулия отложила четки и плащ, расчесала волосы и присела у очага, протягивая к огню руки. Дверь открылась, и вошел Фальк. Их глаза встретились. Джулия вспыхнула и отвела взгляд, а он удержался от торжествующей улыбки, помня о том, что даже если он и овладел ее телом, то ее сердце и душа, как она сама говорила, ему не принадлежат.

Покорив Англию до самых ее северных границ, Вильгельм решил вернуться в Нормандию, взяв с собой военную добычу – золото, другие трофеи, заложников. Дабы обеспечить мир в свое отсутствие, он поручил управление различными областями своим самым верным вассалам: епископу Одо, его единокровному брату и с недавних пор графу Кентскому, – южной Англией, а Уильяму Фицосберну, новоиспеченному графу Херефордскому, – дикими северными землями.

Заложники, которых везли в Нормандию, были многочисленны. Среди них находились принц Эдгар, бывший граф Мерсийский Эдвин, бывший граф Нортубрийский Морсар, а также Стиганд, прежний епископ Кентерберийский.