Рыцарь, дракон и некромаг - страница 6
— Сочувствую вашей потере, мадемуазель, — сказал рыцарь, оглядываясь через плечо. Роза сморгнула и отняла ладонь от шкуры Жабки. — Вы были близки? С вашей спутницей?
— Не очень, — качнула головой девушка. Она механически натянула перчатку и поправила очки. — Полетта служила в нашем столичном доме. Я её мало знала. Но она была из деревни, не горожанка. Потому из всех служанок взяла с собой её. Она была… старательная.
— А что вы делали здесь, мадемуазель? — продолжил дон Марий. Кажется, он просто старался отвлечь попутчицу от тяжёлых мыслей, и Роза была ему благодарна. Девушка вымученно улыбнулась, предложила:
— Это обращение, «мадемуазель», такое длинное. Может, будете звать меня «синьора», раз уж я иолийка? Хоть и не из Иолии. Так короче.
— Конечно, синьора Роза, — охотно согласился юноша. — Я просто не привык общаться с простолюдинами. А вы ведь не служанка какая-нибудь. Вы, значит, маг из Академии?
— Студентка пятого года, природная магия. Маг второй ступени, — сказав это, Роза поспешила уточнить: — Чисто формально. Скорее третьей.
Большинство магов умело облачать энергию в форму лишь через инструменты. Сперва маг создавал амулет, потом наполнял его магией — оболочка определяла свойства. К высшим ступеням, первой и второй, относили тех магов, кто мог творить колдовство без подручных средств, силой воли и слова. Способностей Розы хватало, чтобы без помощи амулетов зажечь взглядом свечку или поднять в воздух перо. Не более.
— Я встречал только боевых магов, — признался юноша. — Они скорее солдаты, чем учёные. Тонкие материи им не интересны. Чем занимается магия природы? Изучает животных?
— И их тоже. — Роза была рада этому разговору. Она поёрзала, устраиваясь в жёстком кожаном седле. — Магия природы изучает Механизм Жизни. Животные — его часть.
— Я слышал что-то такое прежде. Но от священника, не от мага.
— Это концепция, в которую верят маги и большинство церковников, — объяснила Роза, чувствуя себя всё более уверенно. Девушка очутилась в своей стихии. — Господь сотворил жизнь не в готовом окончательном виде, а как сложный механизм, беспрерывно движущийся вперёд. Совершенен лишь сам Единый Творец, и он создал Механизм с тем, чтобы жизнь однажды сама пришла к его совершенству. То, как обезьяны стали людьми, а древние ящеры драконами, и есть работа Механизма. — Она замялась. — О драконах… Милорд, почему мы не летим? Дракон поднимет двоих. С Жабкой что-то не так?
— Я думал, вы спросите раньше… — тяжко вздохнул рыцарь. — Мы с ней упали недавно в реку. С высоты. Жабка повредила лапу и сломала крыло. Кость уже срослась, но сильно нагружать крыло нельзя.
Роза ненадолго погрузилась в раздумья. Прикинув кое-что в уме, тронула Мария за плечо:
— Нам надо остановиться.
— Ни в коем случае, синьора. Лагерь слишком близко, нас могут настигнуть. Только если вы не можете терпеть, тогда — на минутку, не более.
— Не для меня! — вспыхнула девушка. — Я могу помочь Жабке. Она пойдёт быстрее.
— Правда? — Юноша таки обернулся к ней. В его взгляде боролись радость и недоверие. — Можете?
Они свернули к ореховой роще, где драконица улеглась между деревьев, едва не задевая их округлыми боками. Повинуясь командам всадника, Жабка положила голову на вытянутые лапы и расправила крылья. Роза обошла ящера по кругу, потрогала руками в перчатках ушибленную лапу дракона. Прижалась к ней голой щекой, пустив в ход магию. Да, сустав служил источником боли. Но лишь одним, и не самым сильными. Роза пометила его в уме и подошла к крылу. На нём виднелись потёртости, словно кость долго была зафиксирована шиной. Интересно, Марий сам её изготовил или возил с собой готовую? По этим следам на чешуе не составила труда определить место перелома. Девушка прощупала кость, создала эфирную связь. Скривилась, когда чужая боль отдалась эхом в её голове. Произнесла, не убирая рук с крыла:
— Лапа уже в порядке, просто болит. Крыло срослось хорошо, но ещё слабое. Всё как вы сказали, милорд. Дайте мою сумку.
Из сумки юная волшебница выудила пару фляжек, тонкую серебряную трубку с острым концом и кожаный бурдючок. Содержимым первой фляжки она полила свой охотничий нож. Очистив тем самым клинок, девушка бережно срезала пару чешуек с крыла Жабки, проколола ей шкуру. Всё это время Роза «пила» боль дракона, забирая её себе. Неприятно, но привычно — лекари научились этому приёму как раз у магов природы. Если рассеивать боль по всему телу, то она ослабнет, превратится в мерзкую, зато безобидную ломоту. А потом быстро сойдёт на нет. Укол ножа для драконицы наверняка был не страшнее укуса москита, однако Роза не хотела причинять ей малейший дискомфорт. В получившуюся ранку девушка ввела серебряную трубочку. Перелила в бурдючок жидкость из второй фляги, соединила его горловину с трубкой, заклинанием вытолкнула воздух из трубки в бурдюк, тряхнула его, сгоняя пузырьки в верхнюю часть…