Рыцарь Хаген - страница 36

— Это, Зигфрид из Ксантена, — молвил он, — не кажется мне честным вызовом.

— Так ты отказываешься, Хаген?

— Неправая выйдет битва, — В глазах Гунтера он прочитал предостережение, но что-то заставило его пренебречь им. — Почему бы тебе не поискать более достойного противника? — Хаген кивнул головой в сторону скоморохов: — Медведя, например?

Гунтер побледнел от ужаса.

Лицо Зигфрида исказилось. Хаген почувствовал, что тот сейчас бросится на него. Что ж, если Зигфрид нападет — он его прикончит.

Но Ксантенец сдержался. С шумом выдохнув, он громко заявил:

— А почему бы и нет? Дайте дорогу!

Он круто повернулся и, расталкивая народ, размашистыми шагами устремился к шатру скоморохов. Гул толпы усилился. Гунтер злобно зашипел:

— Ты что, рехнулся?

— Если кто-то здесь рехнулся — так только он, — спокойно отвечал Хаген, — Это он меня вызвал, не я его.

— Он напился и болтает глупости! Что, если этот вечер закончится кровопролитием?

Хаген промолчал. Он последовал за толпой, ринувшейся к шатру. Гунтер поплелся за ним.

Зигфрид вскарабкался на деревянный помост, где только что выступали скоморохи. Двое воинов уже вели к шатру медведя, а третий отталкивал его хозяина, причитавшего во весь голос.

Ксантенец усмехнулся.

— Не беспокойся, старик! — крикнул он. — Если что — я возмещу все убытки. Давайте сюда медведя!

Двое кнехтов с трудом втащили зверя по деревянным ступеням помоста: медведь нервничал и упирался. Казалось, он чувствовал, что ему предстоит вовсе не обычное выступление.

— Не делай этого, Зигфрид! — послышался крик Гунтера. — Прошу тебя!

Ксантенец несомненно услышал его слова: на площади вдруг воцарилась полная тишина. Но Зигфрид сделал вид, что не слышал его слов. Он медленно снял свой расшитый камзол и шагнул навстречу медведю.

Зверь был огромен. Его смертоносные клыки скрывались под намордником, но на передних лапах поблескивали длинные когти, острые, словно кинжалы. Он недоверчиво поглядывал на Зигфрида маленькими злобными глазками.

Кнехты отпустили цепь и поспешили ретироваться с поля предстоящей битвы. Медведь встал на задние лапы. Казалось, он чуял приближение врага — двуногого существа, совсем не похожего на тех, которые кормили его, выучили ходить на задних лапах и плясать под музыку. Должно быть, что-то пробудило его природный инстинкт. Быть может, он почуял хищника, таившегося в глубине души Ксантенца.

И битва началась.

Зигфрид маленькими шажками приблизился к медведю и нанес ему несколько быстрых ударов, всякий раз отскакивая назад, когда медведь поднимал лапу, чтобы ответить ему.

Оглядевшись по сторонам, Хаген увидел позади себя Гизелера. Принц не отрывал взгляда от Зигфрида, и в глазах его горел огонь, не понравившийся Хагену. Он хотел что-то сказать, но в этот момент в толпе раздались громкие крики, и он обернулся.

Зигфрид перешел в наступление. Медведь вел себя нерешительно: казалось, он лишь отмахивался лапами от противника, не испытывая желания действительно ударить его. Дождавшись, пока он окажется в выгодном положении, Зигфрид с неожиданным проворством прыгнул на зверя и с силой нанес ему кулаком удар промеж глаз.

Такого Хаген еще не видел. Удар был настолько мощным, что запросто мог свалить с ног осла, а человека убить на месте. Медведь взревел от боли и ярости и лапой попытался достать противника, но Зигфрид, вовремя увернувшись, нанес ему второй, не менее жестокий удар.

На этот раз медведь пошатнулся.

Крики одобрения стали громче, но тут же стихли, как только медведь поднялся на ноги и пошел на врага. Зигфрид поспешно отскочил назад, пригнулся, спасаясь от огромной лапы зверя, и в третий раз заехал ему кулаком промеж глаз.

Медведь взревел, неожиданно ловко прыгнул вперед и всем корпусом навалился на Ксантенца. Зрители в страхе затаили дыхание. Напряженная тишина повисла над площадью…

Зигфрид захрипел. Массивные лапы зверя стиснули его ребра так, что у него перехватило дыхание. Клыки угрожающе клацали, пытаясь достать жертву сквозь металлическую решетку намордника. Зигфрид изо всех сил пытался вырваться, но положение его было безнадежным: медведь все сильнее прижимал его к полу.