Рыцарь Огненной кавалерии - страница 4

Людвиг снял второй сапог и вылил воду. Это имело смысл – по дороге можно было узнать, где они находятся, и как ему добраться к своим. Это лучше, чем ждать неизвестно чего неизвестно где.

– Или оставайся.

– Я иду!

Эйнар потер большим и указательным пальцем. Людвиг выудил нобель, чуть не рассыпав содержимое кошелька. Затем подумал и достал второй, за выправленную руку.

– Если будешь ныть или отставать, я тебя брошу.

– Я понял.

– Если нас поймают, я говорю, кто ты такой. Рисковать своей жизнью ради тебя я не собираюсь.

Людвиг кивнул.

– Выходим, пока не рассвело. А вот это…

Эйнар поднял красную накидку и рассмотрел нарисованное на нём горящее сердце.

– Это останется тут.

Нордер бросил плащ в угол.

– Ты еле плетешься, – сказал Эйнар и сплюнул.

Нордер шел быстро, Людвиг едва поспевал. Из-за остатков влаги в сапогах стерлись пятки, а мокрая куртка не высыхала, хотя под полуденным солнцем было жарко. Тяжелая вороненая кираса давила на болевшее плечо, а перевязь, в которой висела правая рука, натирала мокрую шею. Но Людвиг не жаловался. Они вообще не говорили, Эйнар в ответ на каждый вопрос требовал тишины. Но северянин прав, шуметь на вражеской земле опасно. А молчащий спутник лучше, чем никакого.

Он вытер лоб и попробовал догнать нордера. Боль в пятках мешала идти, зато не давала сосредоточиться на мрачных мыслях. Хорошо, что шлем потерялся, а то пришлось бы тащиться и с ним. Пятки жгло при каждом шаге, а хромота становилась всё заметнее. Эйнар вздохнул и остановился. Вид у него был такой, будто он собрался побить Людвига.

– Привал, – буркнул нордер и открыл сумку. – Ноги перевяжи. Да и сними ты эти шпоры!

Он подал сверток белой ткани. Упрашивать его не было нужно, Людвиг уже снимал обувь. Сапог слез без таких мук, как раньше. Со временем разносится. А вот кровящая мозоль еще помучает. Вот и первая пролитая кровь.

– Я так и не сказал вам спасибо.

– За что еще?

– За то, что взяли меня с собой.

– Я уже пожалел, – нордер помрачнел еще больше.

Людвиг натянул сапог и потопал ногой.

– Просто не каждый бы согласился…

Эйнар шумно выдохнул через нос.

– Извините, – сказал Людвиг и вспомнил, что перед простолюдинами не надо извиняться.

– Можешь без этой вычурной речи?

Всего-то спасибо и извините, ничего вычурного. Он надел второй сапог и посмотрел на доспех. Вот этой вмятины раньше не было. Неужели сюда попала пуля? Людвиг сглотнул. Он даже не помнил.

– Милорд изволит вздремнуть? – спросил Эйнар, но без злости в голосе и пошел дальше.

Людвиг покрутил в руках шпоры, думая, куда их засунуть, и швырнул их в кусты. К пешему походу он не готов, почти все вещи остались в обозе. Нордер был подготовлен лучше – небольшая, но вместительная сумка, удобная обувь, вышитая под старину, ангваренские плотные штаны, такие же, как у Людвига, только чуть попроще. Поверх тонкой куртки нордер носил потертый кожаный жилет, на поясе висел топор с черной шершавой рукоятью. На левой руке был надет несуразно толстый и широкий наруч, тоже черный, на шее болтался бледно-красный шарф.

– А что это за поле, куда мы идем? – Людвиг нагнал спутника.

– Увидишь.

– Местных точно там не будет?

– Слушай, парень, если так и будешь… – нордер замолчал и поднял руку.

Где-то неподалеку раздался протяжный скрип. Будто великан открывает огромную ржавую дверь, которую не смазывали со времен Первого Набега.

– Мы рядом, – сказал Эйнар и ускорил шаг.

Шум становился всё громче, будто великаны нашли много ржавых дверей и открывали их одновременно. Иногда что-то ухало, будто било по земле.

Нордер начал подниматься на заросший травой холм. Людвиг забирался следом. Давно он не делал такое упражнение, даже вспотел, но смог обогнать северянина.

– Да что может так, – Людвиг остановился и огляделся, только потом закончил фразу, шёпотом, – шуметь?

Таких странных построек он никогда не видел. Огромные, сделанные из железных труб строения напоминали осадные требушеты. Некоторые раскачивались, верхняя часть железного механизма опускалась и поднималась, будто рукав требушета с противовесом готовился к выстрелу. При каждом движении постройки громко скрипели.