Рыцари Березовой улицы - страница 3

— Вот! — внушительно сказал Горилла. — Покажи-ка им еще кинжал.

Страшила вынул из-за пояса столовый ножик и кровожадно замахал туда-сюда.

— Дай им понюхать! Страшила сунул ножик поочередно Сережке, Алику и Зямке и оглянулся на Гориллу за дальнейшими распоряжениями.

— Скажи им, Страшила, сколько его людей нюхало!

Страшила поднял глаза к небу, как бы подсчитывая в уме точное количество людей, чтобы не ошибиться, и сказал:

— Да порядком!

— Да вот еще, — спохватился Горилла, — палки. Это хорошие, крепкие палки! Пощупайте их! Крепкие?

— Крепкие… — уныло сказал Зямка.

— Это что! Это они для; руки крепкие. А для спины или там головы — еще крепче!

Видимо, решив, что предварительных разъяснений дано достаточно. Горилла приступил к делу.

— Ты вот, — обратился он к Сережке, — чего это там в руке зажал… Прячешь от нас… Показывай, показывай, не бойся, мы посмотрим да и отдадим!

Тут Горилла подмигнул своим соратникам, давая понять, что это всего лишь веселая шутка, и Страшила радостно подтвердил:

— Отдадим! Хи-хи-хи! Конечно, об чем речь! Хи-хи! Вот так штука! Отдадим, отдадим, как же…

А уж Страшила совсем развеселился, хихикал и качал головой, дивясь находчивости и остроумию своего атамана. Сережка разжал руку:

— Да это так… Зуб…

— Это от какого такого зверя зуб?

— Человеческий… от меня… — Сережка раскрыл рот и показал дыру, где зубу полагалось расти, и хотел было спрятать в карман, считая, что имеет право держать свой зуб при себе, но Горилла не смог пересилить свою алчность и с криком: «Дай сюда!!» — выхватил у Сережки зуб и спрятал в карман. После этого аппетит у него разгорелся, он скомандовал:

— Показывай, что в карманах!

В карманах у березовцев оказалось: карандашик, моток ниток и сухарь.

Горилла послюнил карандашик, провел им по ладони, попробовал прочность ниток, остался доволен и протянул Страшиле:

— На, спрячь, пригодится.

Сухарь он разгрыз и съел, зато журнал, как не имеющий для него никакой ценности, он поддал ногой, как мячик.

Расправа с журналом его не удовлетворила, и он грозно нахмурился:

— Почему у вас ничего нет?

— А что у нас должно быть? — спросил Алик.

— Мало ли что… Ножички, деньги, расчески всякие…

Это нехорошо. Должны все это иметь, — назидательно говорил он. — А то какие-то бедняки. В другой раз все заведите. Заведете?

— Заведем…

— А мы ничего не возьмем! Хе-хе-хе! — радовался Страшила.

— Теперь, — продолжал Горилла. — Этот в бархатных штанах, который убежал, он чего убежал?..

— Испугался…

— Хм… — самодовольно сказал Горилла. — Значит, мы страшные? Ладно. Это он зря. Нас бояться не стоит… Только что-то я не помню, позабыл… у него губная гармошка была? Страх!

— Я!

— Была у него гармошка?

— А как же!

— Ну вот. Вы ему скажите, чтоб он к завтрему мне эту гармошку принес. Она мне нужна. Сюда может принести. Мы теперь часто к вам будем приходить! Поняли?

— Поняли… Ну, мы пойдем… — робко сказал Алик.

— Нет, стой! Мы еще с вами должны расквитаться…

— За что? — спросил Сережка.

— Как за что? Мало ли за что! За вами числится порядком всяких преступлений… Страх! Какие за ними преступления числятся?

Страшила не стал и вспоминать:

— Мало ли какие… Всякие!

— К чему же их приговорить?

Чурилы которым приговор был известен заранее, привели в боевую готовность свои палки. Но в это время в конце улицы показалась двухколесная тележка, которую вез какой то бородатый дядька, а двое мальчишек подпирали ее боков.

Заметив их. Страшила толкнул атамана, и тот, оглянувшись, поспешно сказал:

— Ну, ладно. Даем вам время до завтра. К завтрашнему приходу приготовьте всего. А мы пойдем!.. Пока!

И Гориллы удалились.

Березовцы с уважением проводили глазами старика и пацанов, так вовремя испугавших разбойников. Из своего убежища вышел Борис и спросил:

— Ну, чего они?

— Велели, чтоб ты завтра гармошку принес! — ответил Зямка.

— Пусть и не ждут! — храбро заявил Борис. — Ишь какие, гармошку им!

— А что ты сделаешь? — спросил Алик.

— Что я сделаю? — Борис подумал. — Я знаю, что сделать. Я спрячу ее и больше не буду на ней играть. А то закроюсь дома и буду играть потихоньку, сколько хочу!

— Только мы все помирились, — задумчиво сказал Алик, — и так все хорошо было, и вдруг — эти Гориллы еще… Все испортили… Эх, если б не они…