Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв. - страница 44

. Для тевтонского баллея[271] Тюрингия за XIII в. выявлены родовые связи 105 боевых братьев: 9 из них были выходцами из графских родов, 74 — из мелких дворян, служивших императору и магнатам в качестве министериалов, 10 — из среды городского патрициата[272]. Первый магистр Тевтонского ордена Герман Вальпот принадлежал к патрицианскому семейству из Майнца, а Герман фон Зальца был имперским министериалом. Эти факты подтверждаются анализом категории братьев-рыцарей в Ливонии[273].

Не слишком ошибешься, сказав, что все братья-рыцари были дворянами; было бы рискованным заключать из этого, что боевые братья-сержанты ими не были. Среди последних находили место мелкие дворяне, младшие сыновья, не посвященные в рыцари, как Пьер де Моди, принятый в орден Храма в качестве сержанта; он принадлежал к тому же знатному роду, что и его дядя Гуго де Шалон, рыцарь, который способствовал его приему[274]. В Сантьяго сержантами иногда называли сыновей рыцарей[275].

Часто утверждают, что с XIII в. в военно-монашеские ордены все больше старались допускать только законнорожденных дворян, сыновей рыцарей или по крайней мере отпрысков рыцарских родов. В этом надо разобраться и, во всяком случае, не путать орден в целом (где всегда были мастеровые братья — простолюдины) и категории боевых братьев. В испанских орденах, где была единственная категория братьев-мирян, доступ в нее для недворян действительно был закрыт. Для Калатравы difiniciones 1325 г. уточняли, что магистр не должен принимать никого, кто не был бы законнорожденным сыном дамы, рыцаря или оруженосца[276]. Генеральный капитул Сантьяго в 1259 г. исключил для недворян участие в охране замков. В то же время дворян принуждали становиться рыцарями, чтобы дать обет[277]. Орденам, где существовала категория боевых братьев-сержантов, была свойственна дискриминация по одежде, хоть та не обязательно была связана с социальным положением. Я еще буду говорить об этом в главе, посвященной знакам принадлежности в орденах.

Для Испании XV в. была характерна другая форма дискриминации. Она затрагивала всех, даже дворян, у кого в жилах текла еврейская кровь. Difiniciones 1468 г. Калатравы запрещали принимать в орден недворян и conversos — обращенных евреев или потомков обращенных евреев[278]. В 1485 г. инквизитор Теруэля возбудил дело против Брианды Сантанхель, родившейся в видном семействе conversos, обвинив ее в возвращении к иудаизму и выполнении обрядов праздника Йомкиппур. А ведь она была супругой Хуана Гарсеса де Марсилья, командора ордена Сантьяго в Теруэле с 1480 г. В этом городе, где conversos было много и они часто роднились с местными дворянскими семьями, акция инквизиции вызвала замешательство. Ее подхватил капитан города, тезка командора Сантьяго, который изгнал нескольких представителей рода Марсилья, в том числе командора, и приступил к захвату их имущества. Брианда была приговорена инквизиторами к легкому покаянию, но ее имущество было конфисковано. Однако в следующем году все уладилось. Командор вернулся и получил обратно свое имущество. Но военные ордены стали бдительными и требовали от кандидатов на вступление в орден доказательств чистоты крови (limpieza de sangre)[279].

«Аристократическая корпорация олигархического типа» — так Майкл Бёрли определил Тевтонский орден XV в. Но для того времени это можно сказать обо всех военных орденах[280].

В военный орден нельзя было вступить ни только по своему желанию, ни с согласия одного лишь местного командора. Последний должен был уведомить братьев дома о намерениях соискателя и снестись с властями ордена. В Госпитале «создать брата» мог только магистр, особенно если речь шла о брате-сержанте[281]. Но ордены развивались, сеть их филиалов расширялась, а высшая иерархия находилась на Востоке. Храм, Госпиталь, тевтонцы были вынуждены делегировать право принимать новых братьев магистрам, приорам или ландмейстерам своих провинций в Западной Европе[282]. Прием новых членов часто производил визитер, представлявший магистра на Западе.

Было бы ошибкой думать, что военные ордены принимали к себе всех подряд. Конечно, чтобы пополнить потери, понесенные в кровопролитных боях, они организовывали турне с проповедями для набора в орден. Раз в год орден Сантьяго отправлял в путь своих проповедников-вербовщиков, наделенных правом давать индульгенции тем, кто «запишется». Иннокентий IV даже разрешил превращать обет совершить крестовый поход в запись в орден Сантьяго