Рыцари Серебряного Щита - страница 8

стр.

— Знаете, когда глядишь на наше песчаное озеро и на папоротники, то они кажутся совсем настоящими, только далёкими-далёкими. А если бы они и в самом деле были настоящими, то мы поплыли бы на пароходе к негритёнку…

— Так это же кукла, да и пароход из щепки, — недовольно протянул Андрейка. — Я бы тоже хотел, конечно, поплавать, но вот как?

— Надо, чтобы какой-нибудь волшебник всё это оживил, — пояснила Данка. — Как бывает в сказке.

— Не хочу, чтобы чародей… — Андрей беспокойно огляделся по сторонам. — Если папа вернётся…

— Не бойся. Теперь уже нет чародеев. Только в сказках остались…

— А чудо может быть, — вставила Кристя. — Ксёндз говорил…

— Чудо?! — прервала её Данка. — Исключено. Ерунда на постном масле.

Азор приподнял голову, втянул носом воздух и вдруг заскулил. Дети встрепенулись. За углом сарая, над пущей, как-то странно посветлело небо. Сквозь тёмные ветви деревьев пробивался золотисто-серебряный свет. Он становился всё ярче и ярче.

— Поздно уже, — сказала Кристя. — Можелчшедемдмой…

— Погоди, сейчас погляжу, что там такое в лесу. — Данка взяла бинокль.

— Месяц всходит, — пояснил Здишек, однако в это самое мгновение Азор завыл так странно, что все вздрогнули.

— Погляди и пойдём спать, — подтолкнула подругу Кристя.

Данка поднесла бинокль к глазам. Сквозь оптические стёкла было видно синее небо, освещенное снизу. Стоит немного опустить бинокль, и этот странный отсвет бледнеет, отдаляется… Перед глазами появляются толстые стволы очень близких сосен.

Прежде чем Данка сообразила, что смотрит в бинокль с противоположной, чем раньше, стороны, из-за деревьев появился широкий медный щит. Он начал взбираться вверх, разбухать. И вот над пущей повисла огромная и странная, совсем не такая, как обычно, Луна. Словно паутинки, от неё бежали к земле серебряные нити. Что-то шевельнулось, сверкнуло пёстрыми красками, заскользило вниз со стеклянным звоном и… треснуло.

— О-о! — вздохнула Данка, опустила бинокль и замерла от удивления.

В трёх шагах от скамейки стоял высокий, странно одетый человек. В одной руке он ещё держал пучок лунных лучей-паутинок, а другой снял с головы красную четырёхугольную шапку, обшитую барашком, и низко поклонился. Ребята увидели красные сапоги с высокими голенищами и шпорами, голубые шаровары и зелёный кафтан с длинными рукавами. Звякнула кривая сабля, подвязанная на длинной портупее к золотому поясу. Когда незнакомец выпрямился, то дети заметили, что у него загорелое, суровое лицо и пышные, закрученные кверху усы.

— Батюшки! — прошептал Здись. — Да это же Тот, Который упал с Луны!..


ГЛАВА III,

в которой произносятся удивительные заклинания, Андрейка уплывает с негритёнком за жуками, а остальные идут на Великолепный Пир в Замок


— Честь имею приветствовать вас, вельможные паны и пани, — сказал Тот, Который упал с Луны. — Я вижу, вас удивляет моё появление. Позвольте, однако, выразить вам моё глубочайшее почтение и разрешите представиться. — Подкручивая усы, он щёлкнул каблуками так, что громко зазвенели шпоры. — Я — Твардовский, мастер всяческих магий и чернокнижник.

Наступила мрачная тишина, припорошённая лунным блеском. Только эхо отскочило от чёрной стены леса, удивлённо прошептало: «…овский …агий …ернокнижник» — и тут же умолкло. Ребята, продолжая сидеть на скамейке, теснее прижались друг к другу, а Здись сунул руку в карман и, лихорадочно работая пальцами, незаметно раскрыл складной перочинный ножик.

Твардовский стоял неподвижно, ожидая ответа на свое приветствие. Слегка раздражённый долгим молчанием, он снова подкрутил усы и положил руку на эфес сабли. Холодно блеснули драгоценные камни, украшающие рукоять, — алый рубин, фиолетовый аметист и молочно-белый опал. Азор негромко заскулил, словно хотел этим напомнить, что собаки не умеют говорить и потому он ничем не может помочь детям. А дети забыли, что у каждого из них есть во рту язык. Кто же всё-таки первым наберётся отваги и ответит на приветствие чернокнижника?

— Добрый день, пан! — сказал Андрейка. Он опустил ноги на землю и вежливо поклонился. — Только не трогайте, пожалуйста, это бинокль моего папы. Если папа узнает, то он даст вам прикурить… — Тут он запнулся и начал размышлять над тем, могут ли взрослые давать друг другу прикурить или нет.