Рыжая из шоу-бизнеса - страница 34

— Наташка тебе обо мне ничего не говорила? — равнодушно спросила она. Но Сергей уловил тревогу в ее голосе.

— Про что?

— Ну, там.… Про особые наши с ней отношения. Ничего не рассказывала?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Сергей.

— Честно? — спросила она, повернувшись к нему и испытующе заглядывая в глаза.

— Так точно!

— О чем же вы тогда разговаривали? Вчера, сегодня…

— Поставь, отнеси, принеси, открой, закрой…

— Вполне в ее духе, — вздохнула Надя. — Ей бы сержантом быть. Или на худой конец полковником. Значит, ничего такого… она не рассказывала?

— Нет, вроде. Говорила только…

— Что? — тревожно спросила Надя.

— Что с детства знакомы. В одном детдоме куковали.

— Да, да. На одном горшке сидели. Она всем так говорит.

— Вы, правда, обе из детдома?

— Ага, — кивнула Надя. — Тебя что-то не устраивает?

— Я этого не говорил.

— Ладненько-о! — протянула Надя и открыла свою дверцу. — В гости на чай-кофе не приглашаю. Устала очень.

У нее и правда как-то мгновенно на лице появилась чудовищная усталость. Круги под глазами. Очевидно, так было всегда, после каждого концерта, реакция.

— Машину загони на стоянку. Во-он там, у бассейна! — Надя мотнула головой в сторону Олимпийского комплекса. — Скажешь, моя. Они знают…

Она потянулась к Сергею и поцеловала его в щеку. Вышла из машины, захлопнула переднюю дверцу, раскрыла заднюю и начала перекладывать сумки, пакеты. Никак не могла разобраться.

Сергей открыл свою дверцу и уже выставил ногу на не успевший остыть асфальт, чтоб помочь, но Надя опередила.

— Не провожай! Терпеть не могу, когда меня провожают.

Она выбралась из машины, захлопнула коленом дверцу и, улыбнувшись Сергею, направилась к подъезду. Она шла, припадая на одну ногу, в одной руке держала сразу две сумки и пластиковый пакет, другой прижимала к груди букет разноцветных роз. Сергей видел, как она, прислонившись к стеклянной двери, на секунду замерла. Дверь открылась, Надя скрылась в подъезде.

Под козырьком на ее месте возникла полная женщина в домашнем халате, со спаниелем на поводке. Она сквозь стекло проводила Надю долгим взглядом и спустила собаку с поводка. Спаниель, с оглушительным лаем начал носиться по газону перед подъездом.

Сергей включил двигатель, объехал по маленькому тоннелю стороной гостиницу «Ренессанс» и поставил «Форд» на платную стоянку возле бассейна. Сам пошел в сторону метро «Проспект Мира». Через час он уже лежал в своей комнате на старой тахте и никак не мог уснуть.

Похоронили Ларису Васильевну Гонзалес на сельском кладбище возле деревни Ильинское, что в пятнадцати километрах от Волоколамска. Так она указала в завещании. Рядом с матерью, Виолеттой Антоновной Гонзалес. Когда-то они снимали в этой деревне комнату.

Виолетту Гонзалес, перед второй мировой войной, совсем еще ребенком вывезли из Испании в Россию. Тогда Советское правительство всему миру демонстрировало свой интернационализм. Пароходами вывозило испанских детей, спасало от фашистов. В те времена на необъятных просторах страны, как грибы после дождя, росли школы-интернаты, детские дома, приюты. Черноглазые, черноволосые испанские дети составляли в них большинство.

Постепенно они ассимилировались, изучали русский язык, стихи и песни. Большинство после интернатов и приютов, учились, осваивали профессии, создавали семьи, трудились на благо и процветание великого и могучего советского союза. Но родной испанский язык не забывал ни один из них. В восьмидесятых лишь некоторые их тех детей смогли вернуться на родину.

В середине пятидесятых Виолетта Гонзалес благополучно поступила в московский Пединтститут. Вернулась через четыре года в свой родной детдом воспитательницей и преподавательницей. Из Москвы привезла не только диплом о высшем образовании, привела за руку черноволосую трехлетнюю дочь Лору. Ходили слухи, ее отец — советник по культуре при испанском посольстве.

Через пять лет Виолетта Гонзалес стала директором. Выгнала двух нечистых на руку поварих, пригласила молодых девочек из местного ПТУ. Провела ремонт, пристроила к основному зданию два крыла, добилась в министерстве, чтоб ее детскому дому присвоили персональное имя «Журавлик», что по тем временам было исключением из всяческих правил. Ввела изучение иностранных языков. Преимущественно, испанского, естественно. Уроки музыки, танца, живописи.