Рыжая из шоу-бизнеса - страница 44

«Форд» оставили прямо на тротуаре у билетной кассы. Они едва успели проскочить по трапу на раскаленную металлическую палубу и перевести дыхание. Речной трамвай будто дожидался их, тут же отвалил от узкого причала Котельнической набережной и заскользил курсом к Крымскому мосту.

Будний день, раннее утро, а трамвай под завязку набит пассажирами. И отнюдь не только любознательными гостями столицы. Коренные жители мегаполиса обоего пола, в основном пенсионного возраста, с детьми и внуками чинно сидели на лавочках или стояли вдоль низких бортов и, почему-то все как один нахмурившись, осматривали проплывающие мимо достопримечательности. Словно проводили ревизию. Дети соревновались с чайками в пронзительных визгах. Бросали символам МХАТа, преследующим трамвай, куски булок и пустые стаканчики из-под мороженого.

Сергей и Надя расположились на корме. Прямо под ногами бурлила и кипела, вырываясь из-под винтов, коричневая речная вода. Громко стучал движок, разговаривать было невозможно. Они только смотрели по сторонам и обменивались выразительными взглядами.

Утро красило стены древнего Кремля, проплывающего мимо них справа, зыбкой торфяной дымкой. Купола едва угадывались. Когда слева по курсу возникло творение вездесущего Церетели, пассажиров и вовсе охватило легкое разочарование. Фигура царя Петра была напрочь скрыта дымной мглой. До пояса еще можно было что-то рассмотреть, но лица самодержца уже не было видно вовсе. Что он там держал в руке, вытянутой над головой, оставалось только гадать.

Когда проплывали под Крымским мостом, на секунду вокруг потемнело, все пассажиры задрали головы вверх и дружно уставились на давящую громаду металлических конструкций. В это мгновение Сергей схватил Надю за плечи, быстро поцеловал в губы и тут же чуть отодвинулся. С озабоченным выражением лица начал вглядываться в силуэт Колеса обозрения посреди парка Горького.

Надя тихо засмеялась, покачала головой.

На Колесо обозрения они не попали, в виду закрытия последнего на профилактический ремонт. Скучающий охранник пояснил. Две недели назад какой-то лихой ковбой, под парами дюжины «Клинского», на самой верхотуре решил перелезть из одной кабины в другую, познакомиться с симпатичными девицами. Естественно, сверзился, переломал руки-ноги. «Скорая помощь», милиция, журналисты…. Нагрянули комиссии. Колесо закрыли до особого распоряжения. Работы нет, заработка тоже. Сплошная тоска и безысходность. Закурить не найдется?

Сергей угостил охранника сигаретой, и они с Надей двинулись вглубь Парка им. Культуры и отдыха. Имя буревестника революции, как пояснил охранник, было отнято у Парка еще в начале перестройки, в виду несоответствия идеологических позиций пролетарского писателя с демократическими веяниями сегодняшнего дня.

На аллеях и тропинках бурлил отдыхающий народ. Старики и дети, дамы без собачек и продавщицы из ближнего зарубежья, получившие единственный выходной среди недели, студентки, срезавшиеся на вступительных экзаменах и искатели случайных знакомств…. Все ели, пили, швыряли стаканчики и пластмассовые бутылки мимо урн и искали жадными глазами новых объектов для развлечения.

Наталья уже два часа не могла дозвониться до Дергуна. Холодный душ ничуть не расслабил, не успокоил. Ее всю трясло. Она сидела перед зеркалом на стуле, куталась во влажное махровое полотенце и неподвижным взглядом смотрела на свое отражение.

«Рассудок с чувством не в ладах!» — горько усмехнулась она и покачала головой. Жадно закурила уже, Бог знает, какую по счету сигарету. Есть не хотелось, только пить и курить.

Где-то в глубинах разума, на самом донышке, мелькала мысль, что она просто по-бабьи люто завидует. Мелко, недостойно. Следовало бы стиснуть зубы, сжать кулаки, собраться и выбросить из головы эту блажь. Ей уже не раз и не два в жизни приходилось предельно мобилизовываться, и идти наперекор своим желаниям. Но теперь, уже несколько дней подряд, как только она пыталась собраться с духом и наступить на горло этой собственной песни, тут же наваливалась лавина раздражения. Черная, беспощадная.

«Предают только близкие подруги!» — мелькала в голове где-то слышанная фраза. Наталья поморщилась. «Надька здесь совершенно ни при чем! Она никого не предавала! И охранник Сережа тоже ни при чем! Просто они молодые! А я старая завистливая дура!».