Рыжая Соня и ловцы душ - страница 24

— Ничего не выйдет, Итан. Поздно. Я все решил, и тебе не удастся прельстить меня подобными посулами, сколь бы соблазнительными они ни представлялись.

— Ну что ж. Вероятно, к следующему утру ты тоже на многое будешь смотреть по-другому. Прощай.

С этими словами Магистр поклонился правителю сообразно правилам придворного этикета, однако не прошел к выходу, а исчез, словно растворился в воздухе.

— Никогда не привыкну к их трюкам,— невольно вздрагивая, пробормотал Эвилд.— Но, слава богам, мне недолго осталось терпеть соседство всей этой нечисти.

Магистр возвратился во дворец с тяжелым сердцем. Навстречу ему метнулась Джилла.

— Отец,— воскликнула она, тревожно заглядывая в глаза Итану,— тебе удалось что-нибудь сделать для Гинмара?..— И осеклась, все поняв по выражению его лица.— О боги... неужели нет? — Слезы потекли по ее щекам.

— Прекрати плакать, женщина.— Итан мягко отстранил ее.— Что толку терзать мне душу своими стенаниями? Подумай лучше, не вмешаются ли в дело твои туранские родственники. Они могут повлиять на нашего полоумного короля. Если захотят, конечно... Он дал мне срок до утра. Что будет потом — клянусь, я не знаю.

— До утра?! Но за это время страшная весть даже не успеет долететь до Турана! — воскликнула молодая женщина, приходя в еще большее отчаяние.— И тем более не успеет прийти ответ... Как же нам быть? О Гинмар, муж мой, возлюбленный мой, я не вынесу, если ты покинешь меня, особенно теперь...— Она прижала руки к животу и пошатнулась; Магистр едва успел поддержать женщину.

— Воды! — крикнул он, призывая слуг.— Госпоже плохо!

— Нет-нет, ничего...— Джилла побледнела как полотно и чуть не упала в обморок.— Я просто...

— Ты больна? — спросил Итан.

— Нет,— покачала она головой,— но я жду ребенка. Дитя нашей с Гинмаром любви, о котором он даже не знает...

— Ребенка,— тихо произнес Магистр.— Так... Значит, вы успели... Что ж, Джилла... это по-своему прекрасно. Мать моего внука... будущего владельца Риатеоса.— Он потрепал ее по щеке.— Не смей плакать. В твоем положении это вредно. Я распоряжусь, чтобы за тобой ухаживали, как за самым бесценным сокровищем мира. Иди же, девочка, и успокойся. Позже я зайду к тебе. Кстати, ты не видела Ёно Рана?

Туранка утвердительно кивнула.

— Очень хорошо. Мне нужно с ним поговорить.— Стараясь как-то подбодрить ее, Магистр добавил: — Не бойся, все уладится.

Вернувшись к себе, Джилла вынула из клетки белого голубя, привезенного из Турана. Крепко держа его в руках, она надела на лапку птицы полое внутри кольцо, куда вложила короткую отчаянную записку, адресованную своему брату Хонгу — он был единственным человеком, способным без колебаний прийти ей на помощь. Женщина прекрасно понимала бесполезность этого жеста, но это было единственное, что она могла сейчас сделать. Распахнув окно, Джилла подбросила голубя вверх.

— Лети, торопись, мое сокровище! Больше нам надеяться не на кого...

Проводив птицу глазами — голубь наконец превратился в крошечную белую точку на голубом небосводе,— жена Гинмара отправилась разыскивать Итана, чтобы еще раз поговорить с ним. До сих пор она с некоторой настороженностью относилась к Магистру и старалась сталкиваться с ним как можно реже, так как не могла избавиться от чувства страха, которое он ей внушал. И даже теперь женщина не осмелилась прямо войти в покои Магистра, а в нерешительности замерла возле двери, собираясь с духом и обдумывая, что, собственно, намеревается ему сказать. Ее чуткий слух уловил голос Итана: Магистр беседовал с кхитайцем. И хотя Джилла никогда не опускалась до того, чтобы подслушивать чужие разговоры, на сей раз она изменила своему принципу.

— ...Да, Ёно Ран, я прекрасно понимаю весь ужас создавшегося положения. Неужели я, отец, не люблю всем сердцем своего единственного сына? Но другого выхода нет... во всяком случае, я его не нахожу. Своими действиями Эвилд вынуждает меня пойти на то, чего я никогда бы не решился сделать. Но когда я говорил с ним, то не знал главного. Теперь у Риатеоса появилась новая надежда. Я не молод, но, полагаю, лет двадцать впереди у меня есть. За это время дитя вырастет. Я больше не допущу роковых ошибок, погубивших Гинмара и Орта, мой род не угаснет...