Рыжее (не)счастье Эльфа - страница 66

— Всё как-то случайно вышло… Да и Виктория… добра ему желает.

— Я и не говорю, что она плохая. Просто бестолковая. Вы с ней не родственницы случайно? — Хакан хмыкнул, но тут же покачал головой. — Нет, вряд ли. Потому что её природа наделила куда большими богатствами. Ну, это всё вкусовщина. Я едва тебя на построении увидел, сразу понял, что Ника порода.

Звучало обидно, но я всё же решилась уточнить.

— Почему?

— Оба живете в мире розовых пони, — фыркнул Хакан. — Только ты хоть немного думаешь о собственной шкурке, а Ник отбитый настолько, что готов помереть ради тех, кто в жизни этого не оценит.

— Я пыталась убедить его заняться своим здоровьем. Он сказал, что не раньше, чем закончит лекарство для нас. Не знаю, как быть. Может ему помощников найти? Чтобы ускорить это дело? У него приступ был два дня назад. Страшно.

— Мотивация ему нужна. Вот и всё, — Хакан остановился у витрины магазина. — И это снова твоя задача. Организовать то, ради чего он захотел бы жить. Точнее того или ту. Как получится. Смекаешь?

Мои брови поползли вверх, потому что разглядывал он красивый комплект женского нижнего белья, выставленный для привлечения внимания. Какие-то блёсточки, ленточки, кружево… такое не под одежду надевать, а…

О.

— Вы… имеете в виду… — закончить я не смогла, голос стёк в шёпот, и стало очень неловко.

— Не знал, что рыжики краснеть умеют, — Хакан повернулся ко мне, вальяжно закинув руку за спинку сиденья. — Да, лисичка, я про беременность. Давай-ка проясним сразу. Ты хоть понимаешь, откуда берутся дети и сам процесс?

Я покраснела ещё сильнее. Конечно, но… В горле пересохло.

— Разве это хорошая идея? — выдавила я. — Если человек спит с оборотнем, получается оборотень. Не уверена, что Ник захочет… такой судьбы своему… ребёнку.

— Мы с тобой про одного Ника говорим? — Хакан приподнял бровь. — Он даже разницы не видит. Все равны и бла-бла-бла. Но одно я знаю точно, ребёнок даст ему очень сильную мотивацию. Так что, сегодня мы знатно закупаемся здесь, — он тыкнул на витрину с бельём. — Потом я в подробностях рассказываю, что и как делать, чтоб Ник тебя с порога завалил. Ну, а вечером ты всё это воплощаешь в жизнь.

Сказано тем же командным тоном, каким он гонял нас на тренировках, цели которых казались невыполнимыми. Я не представляла, как зайду в магазин, рядом с которым мне даже в машине сидеть неловко, но капитан уже распахнул дверь и вышел в лето.

Сглотнув, потянула ручку своей двери. Кажется, мои щёки сейчас сами согревали солнечные лучи, а не наоборот. Я что правда это сделаю? Не знаю. Почему-то на возможность попасть в лапы Солту или ещё какому извращенцу я реагировала спокойнее. Ник же…

Наверно Хакан прав, мы с ним живём в мире розовых пони, в котором можно обниматься, держаться за руки и угощать друг друга зефирками, а не вот это всё. В такой магазин нужно заходить, если пытаешься соблазнить самого капитана.

Хакан подошёл к двери и оглянувшись на меня, зашёл. На миг подумалось, что я могла бы убежать… Нет. Он кого угодно поймает, а потом будет на порядок хуже. Плавали, знаем.

Не спорить и делать как сказано, — основное правило тренировок в Академии.

Я медленно выдохнула и вошла в сумрак магазина.

— …вот её, — капитан кивнул на меня продавцу, продолжая сказанное ранее. — Так, чтоб получилось пирожное, в которое хочется немедленно вонзить зубы, — ухмылка. — И не только. Вгрызаясь всё глубже и глубже.

— Я вас поняла, — продавец посмотрела на меня с улыбкой. — Идёмте. Подберём что-то подходящее.

Я сглотнула и несмело подошла. Хорошо, что девушка. Будь тут мужчина, я бы уже убежала. Поджав хвост, я теребила кончик, не зная, что дальше.

Продавец пошла вдоль полок, показывая товар, а я не понимала больше половины из сказанного ей. Хакан увязался за нами, а после обогнал меня, предлагая свои варианты. Его тормозили, обрывая «отличные варианты», и я узнала, что быть рыжей — «это проблема». Ко мне прикладывали разные элементы, которые я даже при сильном желании не назвала бы одеждой.

Прогулка закончилась у примерочной, в которую меня втолкнули с кучей коробок и только здесь, оставшись одна, я начала соображать, что происходит и чего от меня хотят.