Рыжее солнышко - страница 4

— А я Стив Брайен.

Похоже, мальчик не собирался отпускать ее руку, поэтому Сидни не слишком ласково похлопал его по плечу.

— Сходи за водой, сынок. Сейчас же.

Бедный парень выглядел так, словно рухнул с неба на землю.

— Да, сэр.

— Еще увидимся, Стив, — крикнула Джесси ему вслед.

Сидни почувствовал недовольство, оттого что она проигнорировала его самого. Во-первых, он ничуть не удивится, если окажется, что именно эта соблазнительная девчонка наблюдала за ним в бинокль, пока он умывался в корыте после тяжелого жаркого дня. Во-вторых, она не обратила внимания на его плакат и, в-третьих, вообще делала, что хотела, как женщина, знающая себе цену, поскольку ее красота могла превратить мужчину в ком мягкой глины в ее руках.

В изящных руках, подметил Сидни, наверное, таких же мягких, как цветочные лепестки.

Однако он не шестнадцатилетний мальчишка. Сидни скрестил руки на груди.

— Чем могу быть полезен, мэм?

Даже если она заметила, что его голос был холоднее январской стужи, то ее это ничуть не обеспокоило.

Джесси улыбнулась, показав ему ровные белые зубы и кончик маленького розового языка.

— Ну, во-первых, не могли бы вы снять этот ужасный плакат?

Он так и знал, что следовало добавить строчку о том, что нарушителей ждет смерть.

— Снять плакат? — переспросил Сидни, чувствуя, что температура его голоса опустилась еще на несколько градусов.

Девушка энергично кивнула, словно не почувствовав этого холода, и ее кудри заметались в довольно прелестном беспорядке, чего он постарался не заметить.

— Да. Это заставляет людей чувствовать себя незваными.

— Проклятье, — процедил он. Это замечание должно было заморозить ее до такой степени, чтобы ей захотелось перебраться в местечко потеплее. Однако Джесси не замерзала.

В ней действительно было что-то пламенное, и не только волосы. Может быть, сочность маленьких губ, когда они изгибались в шаловливой улыбке.

— Вы не поняли. Люди, которые приедут погостить на ранчо, захотят побыть частью его. Им захочется увидеть лошадей и с ограды понаблюдать, как ковбои объезжают их.

— Скорее всего, им придется смотреть в бинокли из окон своих комнат, — саркастически заметил Сидни.

Джесси наконец почувствовала, что здесь стало немного прохладно. Легкий румянец покрыл нежный изгиб ее шеи и проступил сквозь утонченную белизну ее лица. Однако она с очаровательной дерзостью наморщила маленький носик, пытаясь смягчить этого «ледяного» мужчину.

Он же отказывался смягчаться под давлением ее очарования. Сидни привык к диким просторам, на которых лежала печать одиночества. Он был отшельником, в то время как она принадлежала к тому типу женщин, которым наплевать на плакаты «Не нарушать границу!»

— Я вам не предмет для изучения, — тихо сказал Сидни. — Не люблю, когда меня разглядывают.

Румянец Джесси стал немного ярче. Горячий темперамент, решил он, уловив признаки гнева. Итак, неужели она рискнет начать битву между пламенем и льдом?

Большой угрозы он не почувствовал. Вряд ли его могла запугать эта девчонка, чье лицо выглядело так, как будто кто-то взял кисть и вымазал его бледно-оранжевой краской.

— Не будьте таким эгоистичным, — посоветовала Джесси. — Случилось так, что я глядела на пейзаж. Вы попали в кадр.

— Эгоистичным! Да я, можно сказать, принимал ванну. Уж извините, но мне в этот момент не нужны зрители.

— Ванну, — фыркнула она. — Вы были всего лишь без рубашки. Неужели вы так старомодны?

Эгоистичен и старомоден, подумал Сидни, разглядывая ее. Его взгляд вновь остановился на ее губах. Рот девушки был крошечным, красные губы выглядели как свежая сладкая клубника. Весьма современно, подумал он, проклиная себя за это. Ему было неприятно сознавать, что этот огонь мог бы растопить его лед, дай только время.

Он быстро отвернулся, наклонился и стал осматривать одну из ног Бренди в надежде, что эта девица поймет намек, но она не поняла…

— Что касается этого оскорбительного плаката…

Сидни выпустил из рук копыто и выпрямился.

— Оскорбительный плакат останется, — твердо сказал он.

— Нет, не останется, — так же твердо ответила Джесси.

Сидни остолбенел. Это было почище сильного порыва доброго старого ветра Южной Альберты.