Рыжеволосая бестия - страница 8

Зажав рукой рот, чтобы не закричать, она бросилась из спальни, стуча голыми ступнями по деревянным ступенькам узкой лестницы, а в голове роились мысли о кошмаре, который ей довелось пережить.

Один из всадников — он был повыше своего спутника, отбросив в сторону короткий хлыст, протянул руку к ребенку, в ужасе жавшемуся к ногам Алисы.

«Беги! — Она оттолкнула от себя мальчика. — Беги, Дэвид».

Они не попытались удержать ребенка, и он смог беспрепятственно спрятаться в доме, но ее… О Боже! Ее!..

Дрожа всем телом, словно она только что заново пережила весь этот ужас, Алиса сняла с плиты горячий чайник, отнесла его в комнату, где обычно мыли посуду и чистили овощи, и вылила его содержимое в большое жестяное корыто, снятое со стены. Поспешно сорвав с себя одежду, она запрыгнула в корыто и стала мыться, почти до крови раздирая кожу ногтями. Из-за смрада, которым сочились воспоминания, она не замечала неприятного запаха горячей воды с карболовым мылом. Но как ни оттирала Алиса свое тело, ей не удалось перебороть охватившее ее отчаяние. Она все еще чувствовала запах пота и прикосновение рук, жадно мнущих ее грудь, а острая боль от твердой, будто стальной, плоти, глубоко вонзившейся в нее, до сих пор не утихла.

Мужчина с каштановыми волосами схватил Алису одной рукой за плечо, а второй вырвал у нее из рук тяпку и отбросил в сторону. Потом, когда она попробовала сопротивляться, со всей силы ударил ее кулаком по голове. Почти потеряв сознание от удара, Алиса полетела на землю. Пришла в себя она только после того, как он резким толчком вошел в нее.

Уже не сдерживая рыданий, Алиса терла кухонной щеткой у себя между ног, кусая губы от боли, когда грубые щетинки впивались в истерзанную плоть.

Ее изнасиловали…

Чуть не задохнувшись от плача, она закашлялась.

Мужчина с каштановыми волосами и жестокими глазами надругался над ее телом и предложил сделать то же самое своему дружку. Она кричала, пыталась подняться с земли, но насильник ударом сапога в грудь заставил ее опять упасть на спину. Еще два удара по лодыжкам — и ее снова заставили раздвинуть ноги.

Она невольно запомнила, как второй мужчина смотрел на нее сверху вниз… Сильно надавив на зажмуренные глаза, Алиса попыталась прогнать этот образ. Он был не таким рослым, как его спутник, а в волосах уже поблескивала седина, как утренний туман над темной землей, но его глаза… Они не горели похотью, как у первого мужчины. Глаза второго всадника были такими темными, что казались почти черными. Они сверкали, выражая лишь безразличие, холодное пренебрежение к тому страданию, которое он собирался доставить ей. Это был взгляд мучителя, жестокого и равнодушного к чужой боли.

Какое-то время он смотрел на нее своими страшными нечеловеческими глазами, а потом, не отводя взгляда, потянулся, схватил за грудь и сжал с такой силой, что Алиса едва не задохнулась от боли. Сильным ударом ноги в бок он перевернул ее лицом вниз. Мужчина, гарцевавший на лошади, стал поторапливать дружка. Затем она почувствовала его прикосновение. Он водил своей твердой плотью по ее ягодицам. Он бы довел свое дело до конца, надругался бы над ней, как и его спутник, если бы в этот момент до них не донесся чей-то крик, эхом отдавшийся по широкой открытой долине.

Лишившись возможности удовлетворить свое желание, мужчина громко выругался, тоже запрыгнул на коня, и они ускакали… А она… она осталась лежать в грязи.

Нужно все это смыть!

Оглашая темную комнату громкими всхлипами, Алиса что было сил водила жесткой щеткой по животу и грудям, до крови раздирая кожу, словно хотела добраться до собственного сознания и очистить его от воспоминаний о том, что ей пришлось пережить.

Нужно все смыть!

Глотая слезы, она думала о том, что это уже никогда не смыть. То, что один мужчина сделал с ней, и то, что второй собирался сделать, останется в ее сознании до самой смерти. Это клеймо так глубоко выжжено в ее душе, что ничто и никогда уже не сможет смыть его.

Пришедшая в голову мысль поразила Алису. Ноги подкосились, и она повалилась на колени, отчего вода выплеснулась через края корыта и собралась на выложенном каменной плиткой полу в лужи.