Рыжие Пупырчатые Яйца - страница 3

стр.



  Я на секунду метнулся в комнату, чтобы приглушить звук рекламы. Затем вернулся к двери. Ситуация не изменилась, я застал непрошеного гостя в той же позе, типа стоя сгорбившись и нахохлившись. И он всё так же нагло молчал. Я замахал обеими руками перед его лицом, мол, просыпайся. Честно говоря, мне хотелось снова, хоть на миг, увидеть ту картину, которая была в его глазах совсем недавно. Обожаю иномарки! Особенно когда они бесхозные и их, похоже, можно брать свободно и безнаказанно кататься. Даже не имя прав! В случае чего, можно выскочить из тачки и удрать. Пусть гаишники сами разбираются, чья машина.



  Рыжий продолжал молчать. Я дал приказ:



  - Вали отсюда по-хорошему!



  Команду-то он выполнил, но зачем-то дёрнул головой, повёл мохнатым жалом в сторону ступенек, типа приглашая меня вон. Я с ненавистью хлопнул дверью. Изверг. То не здоровается, а то лезет прямо в дом!..



  Я снова сел у телевизора. Там поплыли кадры: "ауди", "тойоты", "мерседесы"... На экране возник знакомый лужок с иномарками! Выходит, я в тот день рекламы насмотрелся? Ха! Я тот лужок в рекламе видел, а подсознание выдало картинку позже, когда решился с оборотнем пообщаться и прямо заглянуть ему в глаза. Видно, подсознание в тот момент сильней меня было. С подсознанием шутить опасно, между прочим. Особенно когда есть ещё желающие, кроме тебя самого, испытать его на вшивость, то есть на выдержку и общую адекватность. И на способность противостоять кодировке!



  Реклама ведь сегодня почти вся с кодировкой. Иной раз безо всякой причины слышишь в ушах бабий вой:



  - Лонда коло-о-оррр!



  Накой мне "Лонда колор"? Правда, некоторым мусорщикам он необходим, позарез необходим, судя по Борису, по яркому окрасу его старческих волос и бороды.



  Борис в тот роковой для меня день был ни при чём. Просто совпали во времени три вещи: мой испуг, моя агрессия в адрес пожилого мусорщика и, конечно, действие рекламной кодировки. Нет-нет, Борис тут ни при чём. Ушёл ли он?



  Я выполнил прыжок к окну. Рыжий не ушёл, а стоял, тупо пялясь. Я решил выйти, спросить, чего надо. Может, он хотел услышать извинения. Может, хотел слышать извинения, может, и он решил пойти на принцип, как я в тот бесславный для меня солнечный день.



  Лифт, громыхнув, остановился. Запахло мусоркой. Выйдя во двор, я заметил, что рыжий успел переместиться. Теперь он маячил в самом дальнем углу двора, рядом с подворотней, выводящей на проспект. Завидев меня, он быстренько нырнул в подворотню. Мне ничего не оставалось, как идти за ним...





  2.



  Мы долго шли на расстоянии пятидесяти метров друг от друга. Темнело, но фонари не зажигались. Проспект перешёл в шоссе. Он ускорил шаг - я тоже. Домчались до какого-то ангара. Где тут самолёты с вертолётами? Что-то не видать. Дверь он отпер своим ключом и замер, как швейцар у входа в гостиницу. Интересно, накой я ему сдался? К чему такая жёсткая принципиальность?



  Из ангара повеяло сэконд-хэндом. Войдя, я увидел людей в оранжевом облачении. Оно сильно смахивало на спецовку, на рабочую униформу. Помню, и Борис в такой когда-то хаживал, когда-то очень давно. При виде рыжего люди в униформах, то были сплошь мужчины, построились в шеренги, вынули из карманов и подняли оранжевые фляги. И хором крикнули приветствие, каждый своё:



  - Давно вас не было, хозяин!



  - Сегодня не устали?



  - Начальник, вы, как всегда, вовремя!



  - Надо бы отметить ваш приход!



  Крикнувший последнюю фразу был, натурально, алкаш. Рыжий велел алкашу заткнуться. Тот покорно сунул флягу в карман комбинезона. То же самое сделали и остальные. На лицах их было написано смирение. Крайнее смирение!



  Затем, по команде рыжего, ко мне приблизились двое явных качков, два вполне спортивного вида субъекта. Они молча, построились по бокам, с двух сторон от меня, каждый - на расстоянии примерно одного метра.



  Затем рыжий дал сигнал всем остальным уйти. Те исчезли быстро, без какого-либо шума, даже удивительно, как тихо они передвигались. А качки, одновременно шагнув ко мне, схватили меня за руки, сдавили пальцами мои предплечья. И повлекли меня куда-то вправо. Там был коридор, которого я поначалу не заметил. Он был похож на банальный тоннель, так как дверных проёмов на стенах не оказалось. Лишь в самом конце тоннеля я увидел дверь.