Рыжик - страница 9

- Ну так... То ж - ПОЛЕ!

- Подальше от начальства, поближе к геологии!

- И вообще, здесь своих артефактов хватает, - Владимир Иваныч хитро глянул на Люду и многозначительно подмигнул Екатерине Львовне.

- Да уж, сюрприз, - серьёзно кивнула ему Екатерина Львовна и насмешливо глянула на Люду. - Магия, однако!

От этих намёков Людын мозг буксанул и завис в положении "недостаток данных".

- Вот знаете, Людочка, за каким столом вы сидите?

"Деревянным!.." - вставил внутренний голос, но Люда его почти не слышала.

- О-о-о! Это знаменитый стол! - поддержал Владимир Иваныч.

"...Участник войны, заслуженный геолог, первооткрыватель более чем двадцати месторождений полезных..."

- За этим столом сидел наш знаменитый геологический бард - Горощенко! Может слышали: "Высокие плато", "Прощай, Тянь-Шань", "Северо-западный ветер"...

- "Северо-западный ветер"?! - пискнула Люда от избытка чувств. - Это его?! За этим столом?!.. Ммм... мама дорогая!

- Ну, вижу, что знаете...

- Канешна знаю! - нетерпеливо перебила Люда. - Юлька! Помнишь, я на практике пела:

"Северо-западный ветер.

Тучи, сплошные тучи.

Небо дождём сочится,

словно душа мольбой.

Северо-западный ветер,

злой, как несчастный случай.

Если со мной, то ладно.

Плохо, если с тобой"...

- Это его?! - в свою очередь подскочила Юлька. - Ни чё себе, номера! Ну ты, Люськин, даёшь!

- Я. Никому. Ничего...

- Девочки, а давайте ещё по бутербродику?..

После работы Олежка вызвался проводить их до общаги... Это было и хорошо, и плохо. Хорошо было Юльке, которую всю неблизкую дорогу забавляли анекдотами, а плохо - Люде, которой пришлось довеском плетись за балакучей парочкой. Юлька хихикала, томно опуская глазки, а Люда изнывала от ревнивой зависти.

Хотя она старательно не подавала виду, но что-то её всё же выдало - то ли опасно сузившиеся глаза, то ли заупокойное молчание, - но в общаге Юлька пошла "к знакомым девочкам" и пропала на весь вечер. Люда потынялась туда-сюда по комнате и, наконец, её неупокоенный взгляд упёрся в гору немытой посуды на столе. Посуду должна была мыть Юлька...

"Не буду мыть! - притихшая было обида воспряла с новой силой. - И нехай валяется хоть до завтра... хоть неделю... Не буду - и всё! Пусть сама моет, гуляка. Сколько можно вообще!.."

...Её собственная миска, с утра ещё такая чистая и сияющая, грустно "смотрела" жирным заляпанным боком, как бы говоря: "А я чем виновата?".

Люда отвернулась, вернулась обратно, снова попытала уйти, но не выдержала угрызений совести за судьбу "бессловесной твари" и потянула миску из кучи: "Ну ладно, свою, так и быть, помою..."

"А мы чем виноваты?" - с надеждой "посмотрели" на неё все оставшиеся миски-кастрюльки. Люда тяжко вздохнула и стала собирать "кучу-малу" - нести в умывальник.

В результате, она перемыла всё. Это было, конечно, неправильно, но горка чистой посуды так благодарно блестела ей со стола, что обида сама собой улетучилась. Люда ещё посидела-посидела... и решительно полезла под кровать, туда, где лежала ещё нераспакованная, глубоко зарытая в шмотки и сумки, старая гитара. Настраивать "подругу дней своих суровых" пришлось долго - та всё "дулась" за долгое отсутствие внимания и никак не хотела попадать в лад. Наконец, Люда её "уломала", зверски брякнула пару аккордов и задумалась. Настроение было лирическое: хотелось то ли любви - большой и чистой... то ли убить-зарезать кого... И руки сами собой проиграли известный бодренький мотив:

"При-хо-дит время,

С юга птицы прилетаю,

Снеговые горы тают,

И не до сна!

При-хо-дит..."

Скрипнула дверь и в проёме показалась Юлькина голова.

- О! Люскин за гитару взялась... - Но пока Люда решала запустить в неё тапочком или просто презрительно оттопырить губу, та уже ввинтилась в комнату, плюхнулась рядом на кровать и немедленно заскулёжничала: - Сыграй-сыграй-сыграй... ну?! - и даже начала трясти за локоть, как будто так, в условиях, максимально приближённых к экстремальным, играть удобней. - Миклуху-Миклуху-Миклуху...

- ...Маклая? - закончила Люда.

- Ага, ага!.. - подруга отпустила локоть и так вся приготовилась, что Люда прыснула со смеху.

- Ну слушай... - обижаться на Юльку было себе дороже. - Из дневника Миклухо-Маклая! Песня о перевоспитании людоедов! Исполняется впервые... - буркнула Люда напоследок и начала: