Рыжик - страница 14
Подсел Лёха-истребитель. Сидит, мнётся.
— Говори, что хотел то. — наворачивая борщ, говорю ему.
Тот молча кладёт на стол свёрнутый лист бумаги. Сверху твердым мужским почерком написано: — РЫЖИКУ. Мне то есть…
Осторожно кладу ложку. Беру листок. А чего это меня так колбасит-то? Рука аж подрагивает…
Встаю и иду на выход. Листок прижала к груди и уже почти бегу. Падаю на кровать и дрожащими руками разворачиваю листок…
«Здравствуй, Рыжик! Ты не будешь против, чтобы я тебя так называл?»
Конечно, не против! Называй!
«Я впервые увидел, когда тебя раненую привезли. Сразу бросилось в глаза твое бледное лицо и яркие волосы. И повязка в крови.»
Чего это всё расплывается-то? Я плачу?
«Обрадовался сильно, когда ты очнулась и пошла на поправку….»
Я читала записку уже третий раз. Каждый раз останавливаясь на подписи…
СЕРГЕЙ.
Так и уснула с запиской.
Остаток дня для меня прошёл незаметно.
И снилось ночью что-то доброе и хорошее.
Глава 4
Утро красит нежным цветом… Нет, не то… Да и было это уже. Просто доброго утра, Машенька! Доброго мне утра! Маша, это я. Не думал, что так подсознание на сознание и поступки влияют. Ведь по сознанию я взрослый шестидесятилетний мужик. А подсознание пятнадцатилетней девчонки. Плюс её гормоны… Плюс ещё и сотрясение мозга…
Ядрёная или ядерная смесь получилась! Иногда сам со своих поступков удивляюсь. Ну вот нахрена я полезла в драку с санитаркой? Еще и деньги зачем-то приплела… Теперь вот вся морда у меня синяя, да и второе сотрясение впридачу ещё себе заработала. Или вот вчера… Вела ведь себя, как влюбленная дурочка. А ведь сегодня уже двадцатое! ДВАДЦАТОЕ ИЮНЯ!
Война на носу. Сваливать надо в тыл подальше. А я тут в любовь играю. Нет, никто не спорит. Парень он классный. Такие бабам нравятся своей надёжностью. Вот и у меня внутри от одной мысли о нём почему-то в душе потеплело. Ну нельзя! Какая любовь? Война на носу. И вообще я мужик в душе. Хоть и баба снаружи. Точнее, девчонка… Ничего не будет между нами. Я баб люблю…
Мочевой пузырь не позволил мне далее философствовать на тему «Кто в чём виноват и что теперь делать.» Придавило. Быстро натянула халат и пошлёпала в туалет. Дёрнула за ручку… Не поняла… Что за шутки? Ещё подёргала. Закрыто. Я же писать хочу! Эй! Откройте мне туалет кто-нибудь!
Затравленно осмотрелась по сторонам. Даже медсестры за столом не видно. А она то куда делась? Я же описаюсь сейчас! Вот позору-то будет!.. Откройте мне туалет пожалуйста!
Я уже чуть не приплясывала у дверей, когда услышала слив воды в туалете. Через минуту дверь открылась, и я, чуть не сбив с ног выходящую медсестру, рванула на унитаз, на ходу задирая подол. Еле успела! Пожурчала, расслабилась. Уфф! Чуть не уссалась!..
Сделала все дела, потом и умылась заодно. Вот это я спешила! Даже не закрылась!
Когда умывалась, осмотрела свое лицо. Синяки уже желтеть начинают. Да и опухоль почти сошла. Я уже не такая страшная, как была сразу.
В палате на ощупь причесалась и села ждать завтрак.
Что это мне там под задницу попало? Чёрт! В кармане халата так и лежит пистолет! И я на него и уселась. Надо куда-то его убрать. Ну или спрятать.
После завтрака ко мне заехал папа. Весь такой уставший и осунувшийся. Посидел немного рядом, потрепал меня по голове, оставил гостинец и собрался уходить.
— Пап, а кобура есть? И брезент?
Тот посмотрел на меня удивлённо, кивнул утвердительно и вышел.
Каково же было моё удивление, когда минут через пять он вернулся, неся свёрнутый брезент.
— Кобура внутри.
Потом поцеловал меня и ушёл. Теперь уже навсегда.
Ну а у меня начались курсы кройки и шитья.
В куске брезента примерно метр на метр была завернута старая кожаная кобура для пистолета. А ещё тонкое шило и суровые нитки! Умный у меня папа всё-таки! А то б я мучилась брезент и кожу шить иголкой. И солдатский брючный брезентовый ремень.
… Фух!!! Еле успела всё убрать из виду до начала обхода…
Доктор «Чехов» меня обрадовал, что ещё максимум неделя и меня выпишут.
Ну нет у меня недели! Нету!!!
— А завтра никак нельзя меня выписать? — спрашиваю.
Док смеётся. Да я и сама понимаю, что рановато меня ещё выписывать.