Ржавое золото - страница 9

Нель приподнял голову и увидел груду разбросанных костей и Черта, который держал в зубах обломок кости с копытом.

— Матильда, ну нельзя же всякого бить кулаком по спине только за то, что он пришел в гости, это невежливо!

— Господин де Спеле! — Матильда заревела вголос. — Я же легонечко, кто знал, что он рассыплется?!

— Великое небо! — Призрак поставил Контика на ноги и сжал пальцами собственные виски: — Как я от вас устал!

Минуты этак пять де Спеле держался за голову и, закатив глаза под лоб, бормотал что-то жалобно-угрожающее. Потом опустил руки, оглядел округу, решил:

— Будем отдыхать, — и направился по едва заметной тропинке в чащу ежевичных кустов.

Контанель вел лошадей, следом брела Матильда, все еще шмыгая носом. Путь оказался недолгим — вскоре впереди темным прямоугольником обозначилось небольшое приземистое строение. Коней оставили под навесом, у кормушек с овсом.

— А не… — начала Матильда, но де Спеле ответил ей: «Не», — и пальцем начертал на лбу каждого животного какую-то загогулину. Загогулины засветились тусклым лиловым светом. Лошади отнеслись к этому равнодушно, только лошак вдруг взбрыкнул, но также внезапно успокоился и сунул морду в кормушку.

У крыльца стоял фонарь. Призрак плюнул в него — и вспыхнул яркий белый свет. Строение внутри состояло из одной единственной комнаты, которая, впрочем, выглядела опрятной и готовой к приему постояльцев. В камине горел огонь, у порога стояло ведро с водой, на столе располагалась посуда (впрочем, пустая). Широкая кровать без полога застелена свежим бельем. Ну, обычный тебе домишко!

Однако едва путники принялись его обихаживать, как домишко проявил свой норов.

Для начала в камине звучно затрещало и поднялось столбом пламя, из него выскочили две огненные ящерицы и, брызжа искрами, заплясали на полу.

— Саламандры, духи огня, — определил де Спеле.

Матильда услужливо схватилась за ведро, но призрак остановил ее:

— Зачем крайние меры?

И ловко прихлопнув первого и второго духа, поднял их за хвосты, в назидание пару раз встряхнул и бросил назад в камин. Духи, видимо, почуяв властную руку, угомонились, огонь теперь горел ярко и ровно, даже когда обратились в пепел дрова.

Контик и Матильда опасливо отошли к двери, ожидая от домишки очередного коварства, а от господина де Спеле предотвращения оного. Призрак проворчал под нос нечто вроде: «Ну, уж эти телесные!», но, видимо, решил полностью обезопасить пристанище.

Для начала встал на колени и запустил руку под кровать. Матильда заранее взвизгнула, но де Спеле извлек всего-навсего упитанную крысу.

— Это поставщик двора Его Величества крысиного короля, — пояснил призрак. — Тильда, не найдется у вас кусочка сала?

Тильда, проворчала что-то неодобрительное, достала из котомки и отрезала (правда, довольно большой) кусок просимого. Де Спеле сунул сало поставщику в зубы, тот встал на задние лапки, церемонно поклонился и скрылся в углу.

Де Спеле подпрыгнул раз и другой, сдернул висящих на стропилах нетопырей и, невзирая на возмущенные писки и злобные гримасы бурых мордочек, внимательно осмотрел.

— Вампиры обыкновенные, — поставил диагноз и вышвырнул нетопырей за окно.

Послышался звук падения тяжелых тел и неразборчивые проклятия — столь внезапно обретшие человеческий облик вампиры приземлились в ежевику.

Затем, обнажив шпагу, призрак ударил ею плашмя по воде в ведре. Вода забурлила, из нее поднялась девушка с зелеными волосами и в зеленом же платье.

— Проклятие! Я буду жаловаться! — потирала она макушку.

— Мадемуазель Ундина, я на вашем месте предал бы инцидент забвению, — строго произнес де Спеле. — В столь поздний час не пристало юной девице соваться в общество, где есть мужчины. Что скажут родители? Ваш отец Водяной весьма строг в вопросах морали.