Ржевская дуга генерала Белова - страница 18

…Полком отряд Гнездилова стал, конечно, далеко не в одночасье. Восемь человек в конце осени начали дело с 8-ми обрезов, пулемета и всего 2-х винтовок. В декабре, к новому, 1942 году, в отряде было 40 человек. Однако в течение января состав отряда перевалил за 4 сотни.

А теперь о человеке, сплотившем сотни людей, шедших на смертельный риск и самую трудную на земле, военную страду. Федор Данилович, беспартийный, отнюдь не местный — а воронежский, — как и большинство подлинных партизанских вожаков той поры, кадровым военным не был. Правда, боевой опыт, и не малый, имел еще в Гражданскую: бои против Краснова, Махно, Деникина, Врангеля. Гнездилову довелось аж до начала 1930-х годов бороться с басмачеством в Туркестане, затем участвовать там в строительстве нового государства.

Война застала Федора Гнездилова в Москве, небольшим руководителем в трамвайно-троллейбусном управлении. С 5 июля 1941 г. в ополчении. Спустя небольшой срок Гнездилову присвоено звание лейтенанта, направлен на Западный фронт[6]. Ранен в боях и вынужден остаться на занятой врагом территории, в Ельнинском районе Смоленщины.

На северо-восточных окраинах Ельнинского района в октябре 1941 г. осталось в деревнях множество бойцов и командиров советской 24-й армии. Первое время в их среде царила полная растерянность, смутное видение своего будущего. Постепенно люди узнавали друг друга лучше, росло взаимное доверие. Появились вооруженные полуподпольные группы, со временем превращавшиеся в небольшие партизанские отряды. Возник партизанский отряд и в Савостьяново[7]. Ф.Д. Гнездилов стал начальником штаба отряда. Рослая фигура, решительность, а позже проявленная и личная смелость в бою с карателями, жизненный и боевой опыт выделяли Гнездилова из общей массы партизан и командиров, причем не только в своем отряде, по и среди командования партизан-соседей. На совещании командиров отрядов, состоявшемся в начале февраля 1942 г. в лесной деревушке Курвость (Г.С. Амиров именует эту деревню Курворость) на тогдашней границе районов, кандидатура Ф.Д. Гнездилова на должность командира объединенного отряда была единодушно утверждена. И Гнездилов многократно оправдал доверие командиров, приобрел авторитет не только среди рядовых партизан, по и среди местного населения.

Партизан 2-го батальона гнездиловского полка Н.А. Морозов, уцелевший в военные годы и вернувшийся в родные края с фронта кавалером орденов Славы и Красной Звезды, рассказывал после войны о командире полка Гнездилове, об отношении к нему сельского люда в ельнинских деревнях: «…ФД всегда был рядом с нами, пули и снаряды свистели вокруг него, а он стрелял из автомата или винтовки, лежа рядом с нами… Он интересовался настроением и думами каждого человека. Он может поехать в любую деревню, и люди соберутся, чтобы встретиться с ним».

На плечи Ф.Д. Гнездилова и его сподвижников легла не только трудная ноша организаторов боевых действий. Множество совершенно иных вопросов приходилось им решать в деревнях освобожденной партизанами территории. Были открыты для нужд населения и партизан сапожные и швейные мастерские. В деревнях каждый колхозный амбар, превращенный в склад имущества и продовольствия, требовал охраны и контроля. Склады с продовольствием и боеприпасами были размещены в Долгоглядье, Дегтярне (Дегтяревке), Лысогорье, Чащах. На весенние полевые работы полком было передано крестьянами более 120 лошадей. Попавших в плен австрийцев и немцев, а также задержанных особым отделом лиц требовалось где-то надлежаще содержать. Была налажена караульная служба. В Некрасах действовала оружейная мастерская, где восстанавливали не только стрелковое оружие, но и минометы и орудия. Здесь же, по соседству со штабом полка, располагались хозяйственная часть с полковой канцелярией, службы ОВС (обозно-вещевого снабжения) и ПФС (продовольственно-фуражного снабжения).

За февраль—март отряд Ф.Д. Гнездилова стал полком, и не на словах. Полком, превосходившим даже регулярные полки действующей Красной армии. Алексей Таратутин о своей службе в партизанском полку отзывался так: