С 4 - страница 22

Однако, действительность как всегда преподнесла сюрприз. Зерно брошенное Елизаветой Петровной в благодатную почву искусства неожиданно дало всходы. Пару недель назад, по завершении очередной акварели перед ним внезапно выскочил лог, уведомляющий о том, что он явился основоположником нового направления, который он, не мудрствуя лукаво, назвал авангардом.

Бог весть отчего, но Система оценила его деяние более чем щедро. Пять очков надбавок и целых тридцать тысяч опыта в умения, разом взметнув их до середины показателей роста, и, как следствие, затормозив их. Теперь нужно было подгонять под эти же показатели «Масло-3».

Оно конечно ничего страшного не случилось, а по времени так и вовсе получается экономия, можно сосредоточиться на одних холстах. Просто раздражал сам факт вот этих метаний из стороны в сторону.

Вообще-то, окружающие недоумевали по поводу его маниакального упорства. И это при том, что сам Измайлов всегда заявлял, что стоять всю жизнь у мольберта его не прельщает. Да и успехи Бориса в других областях говорили о том же. Но он точно знал чего хочет. Правда, озвучь он причину, и на него посмотрели бы с не меньшим недоумением. Ведь никто никаких гарантий дать не может. Присутствовала всего лишь надежда.

Конечно можно было бы предложить попробовать воплотить эту задумку кому-нибудь из одаренных. Но кто знает, как в случае удачи распорядится этим Система. Никто понятия не имеет, чем она руководствуется.

Борис еще раз окинул взором картину. Удовлетворенно улыбнулся, и сняв с мольберта вогнал под зажимы на стене. Отошел подальше и вновь посмотрел на результат. Ни убавить, ни добавить желания не возникло. Чувства незавершенности и неудовлетворенности собой то же. Он был абсолютно доволен своей работой.

Скосил взгляд на уже готовые работы, висевшие рядом, и ухмыльнулся. Пока доволен. А там… Нет пределу совершенству. И это просто замечательно! Ибо говорит о том, что он продолжает прогрессировать.

Задвинул занавеску, прикрывая краску от возможных посягательств насекомых и вообще. Сдернул через голову просторную парусиновую рубаху. Подошел к умывальнику и приведя себя в порядок, облачился в форменный сюртук.

От нечего делать, вывел перед собой основные характеристики. Просто захотелось взглянуть.

Учитывая то, что он достиг всего этого за четыре с половиной года, результат откровенно впечатлял. Как говорится, знай наших. По словам Проскурина, даже если бы Борис занимался планомерном развитием с упором на дар, таких результатов за прошедшее время ему не видать. Разве только он мог стать мастером кисти. В остальном же, его рост был обусловлен множеством изобретений, которыми он буквально фонтанировал.

Измайлов критически осмотрел свое отражение в ростовом зеркале и вышел на палубу. И тут же едва не столкнулся с бежавшим по проходу матросом. Тот замер на месте, вытянувшись во фрунт и кинув руку к обрезу бескозырки. Порядки на «Разбойнике» военные, как в прочем и на любом другом судне. Такой мир. Борис ответил на приветствие и посторонился показывая, что подчиненный может бежать дальше, чем тот тут же и воспользовался.

Сам Измайлов дошел до трапа и поднялся на верхнюю прогулочную палубу, ну или крышу надстройки. Ага. Ершов со своими подопечными все еще продолжает занятие. Наводчики старательно трудились над акварелями, внимательно выслушивая наставления художника.

Борис и не подумал оставлять преподавательский состав на Голубицком. Они должны были отсутствовать порядка пяти месяцев. Слишком большой перерыв в обучении. Конечно офицеры могли и сами проводить занятия. Но как говорится, почувствуйте разницу.

Вообще-то, еще три месяца назад он и не думал о подобном путешествии. В планах была достройка «Новика» и его ходовые испытания. Но не срослось.

Шедшее как по маслу строительство минного крейсера, который с легкой руки Измайлова постепенно начинали именовать эсминцем, начало буксовать. Причина вовсе не в верфи Голубицкого, и не в нерасторопности инженера Турусова. Подвели поставщики. Конечно по этому поводу предусмотрены штрафные санкции. Вот только корабль от этого быстрее не построится.