С чистого листа - страница 4

В этот момент женщину увидел пастор и торопливо направился к ней:

— Вы не останетесь на кофе?

В ответ женщина пробурчала что-то невразумительное. Она продолжала сражаться с рукавом, но пастор не делал ни малейшей попытки ей помочь.

В этот миг Рейне решился. Он подошел к толстухе сзади и, словно парус, расправил пальто. Женщина была залита потом, от нее, как от экзотического блюда, исходил острый, пряный и одурманивающий запах. Когда она в сотый раз вытянула назад руку, Рейне ловко поддел ее прорезью рукава. Рука под тканью вздрогнула, как загнанный в ловушку зверь, а женщина удивленно обернулась, чтобы посмотреть, кто ей помог.

— Вы тоже не хотите остаться на кофе?

Рейне произнес вопрос невнятной скороговоркой. Для него было очень важно что-нибудь сказать, чтобы не упускать инициативу, которую он проявил, когда помог женщине надеть пальто.

Женщина плотно сжала губы и отрицательно покачала головой.

— И я хочу уйти. Но ведь кофе можно попить и в другом месте, например в кафе или еще где-нибудь, — продолжал он. — Пойдемте?

Рейне удивлялся самому себе. Такого он не делал и не говорил никогда в жизни. Но по отношению к этой толстухе он чувствовал уверенность и знал, почему именно. Уверенности ему придавали ее беспомощность и уродство. Это не было мужество, но всего лишь уверенность труса. Было абсолютно безопасно спрашивать эту женщину о чем угодно. Если она согласится, они поболтают часок, а потом, едва придя домой, он забудет о ее существовании. Если она откажет, он забудет о ней намного раньше — едва выйдя на улицу. Только поэтому он и задал свой вопрос.

— Почему нет? Пойдемте, — ответила она.

Лицо ее при этом ничего не выражало, и это несколько разочаровало Рейне. Почему она не обрадовалась тому, что представитель противоположного пола пригласил ее в кафе? Наверняка такое происходило не слишком часто.

— Ну, тогда пошли, — решительно произнес он и, открыв дверь, придержал ее перед женщиной.

Выйдя на улицу, они направились в маленькое кафе, где часто бывал Рейне. Оно работало почти круглосуточно и служило местом встречи таксистов и дорожных полицейских. Сильный ветер швырял им в лица большие мокрые снежинки. Рейне сказал что-то нелестное о погоде, но, не желая показаться брюзгой, решил перевести замечание в шутку.

— Но я не жалуюсь. Надо радоваться даже такой погоде.

— Да, — согласилась женщина и кивнула, — этому действительно надо радоваться. — Она произнесла эти слова задумчиво и серьезно. — Надо радоваться любой погоде.

Он внимательно посмотрел на женщину. Она была выше его, и Рейне пришлось задрать голову. Она не понимает шуток? Может быть, она умственно отсталая? Но отступать было поздно, они уже стояли у дверей кафе.

Два столика маленького заведения были уже заняты. За столиком у двери сидели две женщины в полицейской форме. В глубине расположился мужчина, бездомный, судя по грязной, оборванной одежде.

Они остановились в нерешительности, и Рейне показалось, что женщина хочет уйти.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Нет, ничего, — ответила она.

Лицо ее оставалось бесстрастным, но в светло-голубых глазах явственно промелькнул страх.

Да, это заведение и вправду могло внушить страх, особенно человеку, впервые пришедшему сюда поздним вечером. Освещение было скудным, обстановка — убогой. Алкаш, наркоман, сумасшедший — или кем там еще мог быть сидевший в углу тип с длинными немытыми волосами и с ввалившимися щеками, придававшими его лицу сходство с черепом.

— Может быть, стоит пойти в другое место? Но время позднее, везде уже закрыто, да и погода не очень…

— Нет, нет, все нормально, — торопливо проговорила женщина.

Можно было, конечно, пройти дальше по главной улице и зайти в расположенный там бар. Но это круто меняло все дело. И не только в смысле дороговизны, но и в смысле их отношений. Пригласить женщину на чашку кофе в скромное кафе — это одно. Пригласить ее выпить рюмку-другую в уютный бар — это совсем другое. К тому же это был бы разительный контраст с церковью. Может быть, она трезвенница и дурно истолкует такое приглашение.

Тем временем она уже нашла свободное место и села. Рейне поспешил за ней, чтобы не упускать инициативу. Словно из упрямства желая показать, что ей не страшно, женщина села за один столик со страшным опустившимся типом. Рейне растрогала такая храбрость.