С Днем Постояльца! - страница 12

В противоположных концах комнаты разместились два больших курятника ку-ко, приподнятых над землей на традиционные пять футов, с туалетной комнатой в дальнем конце и впереди с двумя ваннами: одна с водой, другая с мелким нагретым песком. Внутренний канал шириной в тридцать футов, заполненный водой, отделял каждый курятник от амфитеатра, через который был перекинут арочный мост.

Как и многие разумные крылатые существа, ку-ко утратили способность летать, когда их ум и ловкость стали важнее. Крылья не помогали никому пользоваться инструментами или выполнять математические вычисления. Но ку-ко все еще могли скользить и прыгать на большие расстояния. Типичный прыжок для ку-ко был около двадцати футов, и они ненавидели плавать. Перспектива приземления в воду заставила бы даже самого безрассудного ку-ко дважды подумать.

Я указала метлой на роскошный курятник прямо за амфитеатром.

— Это ваши личные апартаменты, Первый филолог. Оба моста складываются назад. Гостиница будет слушаться только вас, и если вы пожелаете, вы можете убрать мосты, когда возникнет такая необходимость. Просто сказав «свернуть», вы сможете держать две группы разделенными. Скажите «развернуть», чтобы снова раздвинуть мосты. Пожалуйста, попробуйте прямо сейчас.

Первый филолог прочистил горло и взмахнул правым крылом.

— Свернуть.

Мосты втянулись.

— Развернуть. Свернуть. Развернуть. Очень хорошо.

Старейшина осмотрел каналы и курятники.

— Они точно такие же?

— Идентичные.

— Хорошо, Хорошо, хорошо. Разделенные, но одинаковые. Спасибо тебе, хранительница.

— Завтрак и все ваши блюда будут подаваться здесь. Мы просим вас оставаться в этой комнате все время для вашей безопасности. Мы ждем сеньору дрифана.

Старейшина резко повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и его головной убор чуть не съехал. Один из его помощников вскочил и вернул его на место.

— Понятно, — сказал старейшина. — Я буду сдерживать свою стаю.

— Если вам что-нибудь понадобится, произнесите мое имя, и гостиница свяжется со мной. Меня зовут Дина.

— Очень хорошо, Дина. Меня зовут… ну, на самом деле, оно слишком длинное. Пожалуйста, зовите меня Первым филологом Теком. — Он повысил свой голос. — Пойдемте, ученики-мыслители. Давайте устроимся с комфортом.

Ку-ко потоком проходили мимо меня, направляясь прямо к амфитеатру.

Я склонила голову, протискиваясь наружу.

Из коридора Шон наблюдал, как я тактически отступаю. Дверь за мной закрылась, и я прислонилась к стене коридора.

— Они устроились?

— Вроде. До сегодняшнего вечера мы не узнаем, насколько хороши курятники.

Он удивленно поднял брови.

— Столько времени займет у них выяснение, какой из идентичных курятников они могут занять. — Я двинулась дальше по коридору. Теперь сна не было ни в одном глазу. Я бы выпила чашку крепкого чая и поработала бы над апартаментами дворца дрифана.

— Когда ты хочешь позвонить злому миллионеру? — спросил он.

— Не знаю. Это номер с восточного побережья. Где-то в десять?

— Меня позови.

— Хорошо, — пообещала я и поцеловала его.

***

Заказанная первым делом первая партия из десяти Гранд бургеров прибыла в 6.15 утра. В отличие от большинства сетей быстрого питания, которые не продавали бургеры на гриле до 10:00 утра или около того, потому что они подавали еду для завтрака, «Пир бургеров» доставлял бургеры в любое время дня и ночи.

Орро изучал коллекцию бургеров так же, как охотник изучает добычу. Его длинный чувствительный нос дернулся. Он развернул один из них, с хирургической точностью двигая своими страшными когтями, чтобы снять фирменную оранжево-фиолетовую обертку, поднял бургер на уровень глаз, оценил мясо, снял булочку, посмотрел на котлетку, приправленную специальным соусом, положил булочку обратно и, наконец, откусил кусочек.

Тишина.

Орро прожевал.

Ни звука.

Он повернулся и выплюнул бургер в мусоропровод.

— Она хочет этого?

— По-видимому.

— Это же не еда. Это преступление против искусства приготовления пищи.

Было 9:50 утра, когда Орро сделал свой седьмой гамбургер, первый, который он счел достаточно хорошим для меня, чтобы попробовать. Теперь он лежал на тарелке, ожидая моего вердикта.