С кармой по жизни - страница 10

Я зачем-то кивнула.

— Молодец, девка, — похвалила она, похлопав тяжелой рукой по моему плечу. — А этого щенка придется прикончить, чтобы не болтал. Сейчас я им займусь. — Сзади раздался щелчок открывающейся бритвы.

Кровь заледенела в моих жилах, перед глазами поплыли круги, и я, не ведая, что творю, резко крутанула руль вправо и на полном ходу врезалась в фонарный столб, стоящий на обочине.

Сильный удар оглушил меня на несколько мгновений. Когда я пришла в себя, первое, что услышала, это был звук двигателя, который почему-то не заглох при ударе. Затем раздался детский плач. Тихий и жалобный, он доносился до меня словно издалека, и я сначала никак не могла понять, кому он принадлежит. Но потом все вспомнила, и мое тело инстинктивно сжалось от страха. Мне показалось, что взбешенная моим поступком Гаджиева сейчас вонзит свою бритву в мое горло и начнет отрезать мне, еще живой, голову.

Но тянулись мучительные секунды, а голова моя все еще оставалась на месте. Голоса Гаджиевой тоже не было слышно. Набравшись смелости, я распрямилась и посмотрела назад. И похолодела.

Уткнувшись головой в спинку моего сиденья, Галина неподвижно сидела на сбоем месте. Из ее горла свисала окровавленная деревянная рукоятка бритвы, лезвие которой скрылось где-то в ее шее. По всей видимости, при столкновении ее сильно качнуло и она убила сама себя. Маленький Саша сидел, забившись в угол у двери, с ужасом смотрел на капающую кровь и тихонько плакал. Чувствуя, что теряю рассудок, я откинулась на сиденье и включила заднюю скорость, собираясь отъехать от столба.

Вдруг рядом громко завизжали тормоза, подъехало и остановилось несколько черных машин, из них повыскакивали вооруженные автоматами люди в камуфляже, рассредоточились вокруг машины, прячась за деревьями, и кто-то грозно прокричал:

— Бросайте оружие и выходите из машины с поднятыми руками!

Понимая, что жизнь моя висит на волоске, я открыла дверцу и подняла руки, показывая, что в них ничего нет.

— Только не стреляйте, прошу вас! — сквозь слезы выкрикнула я. — Я не имею к этому никакого отношения! Я сама заложница!

— Быстро выходи из машины! — проревели мне в ответ. — И подельнице своей скажи, пусть выходит! Если с мальчиком что-нибудь случится — вам конец!

— Но она не моя подельница! — в отчаянии выкрикнула я, не двигаясь с места. — Я ее впервые вижу! И опустите свои пулеметы — я ничего вам не сделаю! Та женщина с бритвой мертва, можете сами убедиться! С мальчиком все в порядке!

Двое собровцев осторожно приблизились к машине, остальные, направив на меня дула автоматов, прикрывали.

— Выходи из машины! — приказал мне один, а другой в этот момент распахнул заднюю дверцу, где находился труп Галины.

— Мать честная, похоже, она и вправду мертва, — проговорил он, наклоняясь к ней.

Дальше произошло нечто невообразимое. Галина вдруг ожила, вырвала из своей шеи бритву и с диким хрипом, разбрызгивая кровь, бросилась на неожидавшего нападения собровца и полоснула лезвием его по глазам. Все произошло в считанные секунды. Боец, стоявший рядом со мной, вскинул автомат и выстрелил в упор. Пуля попала Галине в голову и снесла половину черепа вместе с беретом. Только после этого она упала, бездыханная, на асфальт рядом со своей жертвой и затихла.

Собровец, бледный как полотно, повернулся ко мне. Глаза его заволокло пеленой, рот перекосился от бешенства, он приставил дуло автомата к моему лицу, и я поняла, что сейчас меня убьют, чтобы отомстить за товарища, который дергался на земле в предсмертных судорогах. Со всех сторон к нам бежали остальные и что-то кричали, но я ничего не видела и не слышала — все заслонило собой дуло автомата у моих глаз, которое вдруг выросло до необычайных размеров. Я чувствовала запах пороха, даже видела небольшой дымок, струившийся из дула после выстрела, и не могла оторвать взгляда от этого смертоносного куска железа.

— Получи, сука, — процедил собровец, и рука его напряглась.

Если бы вы знали, как мне не хотелось умирать, то, наверное, поняли бы, почему я сделала то, что сделала. Не дожидаясь, когда мне в голову влетит порядочная порция свинца, я до упора вдавила педаль газа в пол, и машина в буквальном смысле вынесла меня задним ходом из-под пули, которая, просвистев у моего носа, успела лишь разбить боковое стекло с правой стороны. Двигатель был очень мощный, я вихрем пронеслась мимо ошалевших собровцев, развернулась на сто восемьдесят градусов и помчалась в сторону Садового кольца, успев услышать чей-то сердитый крик: «Не стрелять! Там ребенок!!!»