С кармой по жизни - страница 8

— Они не из Москвы? — Я плавно тронула машину с места.

— Из Липецка. Время от времени присылают мне племянника, чтобы приобщался к культурным ценностям. Я его по музеям вожу, на выставки, в детские развлекательные центры — одним словом, воспитываю.

— Тебе это нравится, я смотрю, милый.

— Конечно, — кивнул он. — Я же говорил, что люблю детей.

Всю дорогу мы с ним мечтали и спорили о том, сколько у нас будет детей, как мы будем их воспитывать и кем они станут, когда вырастут. Саша по-прежнему молчал, я слышала лишь его недовольное громкое сопение, изредка прерываемое тяжкими вздохами. Бедный мальчуган, раздразнили его московскими прелестями, а теперь снова везут обратно, в опостылевший Липецк. Что ж, его вполне можно понять.

Ровно в два часа я вырулила на автостоянку напротив Курского вокзала и заглушила мотор. Вокруг было полно машин, всюду сновали люди с сумками, бесконечным потоком выходили из подземного перехода и из дверей вокзала, создавая шумную и бестолковую суету. Посмотрев по сторонам, Гриша сказал:

— Что-то их не видно. Может, поезд запаздывает. Ладно, вы посидите Здесь, а я схожу в справочное и выясню. В крайнем случае сестра знает номер моей машины и сама подойдет. Ее зовут Галина. Не скучай, Вероника.

Нежно поцеловав меня в щеку, он вышел из машины и смешался с толпой. Чтобы немного заглушить вокзальный шум, я решила включить приемник, протянула руку и вдруг услышала жалобный тоненький голосок сзади:

— Не отдавайте меня, тетенька.

Я повернулась к Саше. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, полными слез, губы его дрожали.

— Ну что ты, Сашенька, — начала я ласково успокаивать его, — это ведь твои родители, они тебя любят, соскучились, наверное. Каждый человек должен жить у себя дома, а не в гостях. Знаешь, как говорят, в гостях хорошо, а дома лучше.

— Я не хочу, — плаксиво пропищал бедняжка.

— Извини, малыш, но я ничем не могу тебе помочь, — вздохнула я. — Ты уж потерпи немного, скоро вырастешь и сам будешь решать, где и с кем жить. А пока за тебя думают родители.

— А, вот вы где! — услышала я незнакомый голос рядом с машиной. — А мы вас потеряли.

Повернувшись, я увидела довольно полную женщину в сером осеннем пальто и коричневом берете на крашеных волосах. В мелких чертах ее мясистого лица было что-то неприятное, даже отталкивающее, но что именно, я понять не могла. К тому же маленькие карие глазки ее суетливо бегали, стараясь не встретиться с моим взглядом, а вздернутый нос, казалось, все время к чему-то принюхивался. Около нее стоял хмурого вида худощавый мужчина в таком же сером пальто, только на голове его был не берет, а черная кепка. Он был небрит, руки держал в карманах и все время смотрел по сторонам.

Я открыла дверцу и спросила:

— Вы Галина?

— Конечно, конечно, миленькая, я — Галя, а это мой муж Олег. — Она заглянула в салон и ласково пропела: — Ну, где там наше сокровище? Ах вот оно! Ну, выходи, Сашенька, поехали домой, а то поезд уйдет.

— Постойте, а как же Григорий? — удивилась я. — Вы разве не подождете его? Он сейчас подойдет.

— Не волнуйтесь, мы с ним уже встретились, — расплылась в приторной улыбке Галина. — Он сказал, чтобы мы его не ждали, и пошел в туалет — приспичило бедняге. — Она распахнула заднюю дверцу, взяла Сашу за руку и потащила из машины. — Идем, деточка, идем, мой касатик, я тебе мороженое куплю.

То, что произошло в следующий момент, до сих пор стоит у меня перед глазами. Откуда-то, словно из воздуха, вдруг появились вооруженные люди в масках и камуфляже и с громкими криками «Всем стоять!» бросились к нам с автоматами наперевес. В руке у Олега появился пистолет, он прижался спиной к машине и начал отстреливаться, паля во все стороны без разбора. Люди на привокзальной площади закричали, началась паника, многие попадали на землю, то ли убитые, то ли от страха. Нападавшие спрятались за другими машинами, и кто-то выстрелил в ответ. Пуля пробила Олегу шею, он выронил оружие, схватился за окровавленное горло, выпучив глаза, захрипел и медленно осел на землю.

— Сволочи!!! — дико и страшно завизжала Галина и вдруг, схватив Сашу на руки, выставила его перед собой как щит. — Перестаньте стрелять, ублюдки!!! Иначе я его зарежу!