С каждым днем сильнее (ЛП) - страница 8

Суть этого дела сводилась к тому, что вечно притесняемая мужем жена, которая торговала на

рынке лепешками, в какой-то момент не смогла больше терпеть оскорбления, побои и произвол мужа-алкоголика. Она убила его, чтобы потом сделать из него тамале и впоследствии продать их на рынке. Под всеми вышеупомянутыми тамале, фаршированными “мертвечиной”, обнаружилась более неопровержимая улика этого убийства – мужская голова. Это дело имело широкую огласку в средствах массовой информации, и мой отец как раз вел его. Для меня было совершенно нормальным, обычным делом делиться этой и другими историями со школьными подружками. Точно так же, как отец объяснял мне, я все объясняла подругам. Я была, как учительница, ведущая урок в классе. Тогда я даже не понимала, сколь необычными были темы моих разговоров с папой. Думаю, что во многих

случаях я, вероятно, пугала подруг своими рассказами.

Сейчас, по прошествии лет, размышляя о том, как я жила с отцом, я понимаю, что мне хотелось бы иметь достаточно времени для того, чтобы как следует узнать папу со всех его чарующих сторон. Сейчас я вспоминаю о нем с огромной грустью, и воспоминания роятся в моей памяти. Я понимаю и принимаю тот факт, что мне довелось иметь необычного отца. Это был человек блестящего, глубокого и загадочного ума, большой ученый, словом, незаурядный человек. Среди его вклада в науку было и такое открытие – как использовать в медицинских целях “астекин”, наркотик, который попросил у него лечащий врач Сталина, отвечавший за его здоровье. По словам этого врача, “астекин” помог ему продлить жизнь Сталина. Отец работал при Правительстве в качестве национального советника по научным вопросам. Но самым главным для нашей семьи было то, что папа вместе с группой солидных ученых из разных областей науки исследовал накидку с нерукотворным образом почитаемой всеми мексиканцами и католиками всего мира Святой Девы Марии Гваделупской, которая находится в базилике Девы Гваделупе, что на вершине холма Тепейак в городе Мехико, и дал по этому поводу заключение. Папа держал святыню в своих руках и анализировал с научной точки зрения каждое микроволоконце ткани. Его открытие заставило многих открыть рот, потому что волокна ткани были живыми, без каких-либо следов краски. К этому выводу отец пришел вместе со своим коллегой Роберто Паласиосом Бермудесом. В 1976 году ими была опубликована статья “Запечатление человеческой фигуры в глазах Святой Девы Марии Гваделупской” [прим: Будучи биохимиком, отец Талии выяснил, что материя накидки с запечатленным на ней нерукотворным образом была изготовлена из волокон агавы и чудесным образом сохранилась до наших дней, хотя срок службы такой материи 20-30 лет. На материи не было найдено ни единого следа какой-либо краски животного, растительного или химического происхождения. Исследования ведутся и по сей день, и было установлено, что сетчатка глаза образа реагирует на свет, им свойственно явление рефлекса, что присуще живому человеку, был обнаружен пульс 115 ударов, присущий младенцу в утробе матери и температура полотна соответствует температуре человеческого теле 36,6 ]. Результаты этих исследований были отправлены в Ватикан. С девятнадцати лет папа работал лаборантом-исследователем в Национальном автономном университете Мексики. Гарвардский университет, Бостон, присвоил ему звание почетного доктора в области органической химии. Многие весьма известные и влиятельные организации присвоили ему звание эксперта-криминалиста. В их числе и ФБР, и Ассоциация криминалистов Мексики, и Научно-исследовательское бюро криминалистики Иллинойса, и Полицейская Академия Вашингтона. Будучи совсем молодым, он прочел серию лекций в Гарварде, а британская энциклопедия в одном из своих изданий посвятила ему целую страницу.

Если мое детство и было трудным, то детство моего отца было еще труднее. Мой дедушка

Деметрио Соди Герге был выдающимся адвокатом Мексики. Одним из наиболее нашумевших его дел была защита Леона Тораля, убийцы генерала Обрегона, являющегося в то время президентом Мексики (годы правления 1920-1924), прозванного “одноруким”, поскольку у него не было правой руки. Леону Торалю удалось убедить депутатов, находившихся на обеде в честь Обрегона, в том, что он – замечательный карикатурист. Обед состоялся в ресторане “Бомбилья”, который находился в квартале Сан Анхель на юге столицы. Оказавшись рядом с генералом, Тораль выхватил пистолет и выстрелил в него несколько раз. Обрегон был убит на месте.