С любимыми не расставайтесь... - страница 4
Не верю я пророчествам,
Звучавшим мне не раз:
Что будет одиночеством
Мой горек смертный час.
Когда б очами смертными
Ни завладел тот сон,-
Друзьями неприметными
Я вечно окружен.
Коль будет утро чистое -
Протянет навсегда
Мне перышко огнистое
Рассветная звезда.
Пробьет ли час мой в зоркую
Дневную тишину -
Под смех за переборкою
Беспечно я усну.
Придет ли срок назначенный
В вечерней звонкой мгле,-
Журчаньем гнезд укачанный,
Приникну я к земле.
Коль будет ночь угрюмая -
Сверчку со мной не спать,
И я забудусь, думая,
Что день придет опять.
А страшное, любимая,
Весь горький пыл земной
Уйдут в невозвратимое
Задолго предо мной.
Александр Кочетков. С любимыми не расставайтесь!
Стихотворения и поэмы.
Москва: Советский писатель, 1985.
И снежинки, влетевшие...
И снежинки, влетевшие
в столб чужого огня,
К человеческой нежности
возвращают меня.
И в ручье, вечно плещущем
непостижно куда,
Человеческой нежности
раскололась звезда.
И в туман убегающим
молодым голосам
С человеческой нежностью
откликаюсь я сам.
Не мечту ль, уходящую
с каждым смеркнувшим днем,
Человеческой нежностью
безрассудно зовем?
Александр Кочетков. С любимыми не расставайтесь!
Стихотворения и поэмы.
Москва: Советский писатель, 1985.
НАДПИСЬ НА ГРОБНИЦЕ ТРИСТАНА И ИЗОЛЬДЫ
Когда, в смятенный час заката,
Судьба вручила нам двоим
Напиток нежный и проклятый,
Предназначавшийся другим,-
Сапфирным облаком задушен,
Стрелами молний вздыбив снасть,
Корабль упругий стал послушен
Твоим веленьям, Кормщик-Страсть.
И в ту же ночь могучим терном
В нас кровь угрюмо расцвела,
Жгутом пурпуровым и черным
Скрутив покорные тела.
Клоня к губам свой цвет пьянящий,
В сердца вонзая иглы жал,
Вкруг нас тот жгут вихрекрутящий
Объятья жадные сужал,-
Пока, обрушив в душный омут
Тяжелый звон взметенных струй,
Нам в души разъяренней грома
Не грянул первый поцелуй.
. . . . . . . . . . . . . . .
О весны, страшные разлуки!
О сон беззвездный наяву!
Мы долго простирали руки
В незыблемую синеву.
И долго в муках сиротели,
Забыты небом и судьбой,
Одна - в зеленом Тинтажеле,
Другой - в Бретани голубой.
. . . . . . . . . . . . . . . .
И наша страсть взалкала гроба,
И в келье вешней тишины
Мы долго умирали оба,
Стеной пространств разделены.
Так, низойдя в родное лоно,
Мы обрели свою судьбу,
Одна - в гробу из халцедона,
Другой - в берилловом гробу.
. . . . . . . . . . . . . . .
И ныне ведаем отраду
Незрячей милости людской.
Нас в землю опустили рядом
В часовне Девы пресвятой.
Чтоб смолкли страсти роковые,
Чтоб жар греха в сердцах погас,
Алтарь целительной Марии
В гробах разъединяет нас.
...Но сквозь гроба жгутом цветущим
Ветвь терна буйно проросла,
Сплетя навек - в укор живущим -
В могилах спящие тела.
Александр Кочетков. С любимыми не расставайтесь!
Стихотворения и поэмы.
Москва: Советский писатель, 1985.
Чеканка ночи стала резче.
Чеканка ночи стала резче.
Сместился вверх воздушный пласт,
И загудело все, и вещи
Запели - кто во что горазд -
Из-за реки, ветлой грачиной,
В корону мартовскую хвой...
А здесь, под кровлей, домовой
Зачиркал, зашуршал лучиной.
Шесток, заслонкой дребезжа,
Заплакал песенку дождя.
Подсвечник протянулся выше,
Колыша радужным крылом.
Смолой закапал ветхий дом,
Гроза рассыпалась по крыше -
И звезды свежие зажглись.
Моя далекая, проснись!
Сместилась к небу зыбь дневная.
Неудержимо и светло
Лечу в незримое жерло,
К тебе желанье простирая.
Какую бурю нанесло,
Сквозь поры, клеточки и щели,
В твое жилье, к твоей постели,
К твоей душе!
Еще сквозь сон,
Скажи с улыбкой: это - он
Послал крылатого предтечу
Весны, творимой вдалеке...
И окна распахни - навстречу
Моей кочующей тоске!
Александр Кочетков. С любимыми не расставайтесь!
Стихотворения и поэмы.
Москва: Советский писатель, 1985.
Я разогнал собак
Я разогнал собак. Она еще
Жила. И крови не было заметно
Снаружи. Наклонившись, я сперва
Не разглядел, как страшно искалечен
Несчастный зверь. Лишь увидав глаза,
Похолодел от ужаса. (Слепит
Сиянье боли.) Диким напряженьем
Передних лап страдалица тащила
Раздробленное туловище, силясь
Отнять его у смерти. Из плаща
Носилки сделал я. Почти котенок,
Облезлая, вся в струпьях... На диване
Она беззвучно мучилась. А я
Метался и стонал. Мне было нечем
Ее убить. И потому слегка,