S-T-I-K-S. Дети подземелий - страница 2

Кормёжка была не особо вкусной — Ярослав привык к изысканным (ну, или на худой конец — сносно приготовленным, домашним блюдам), да и к тому же вегетарианской. Ленка всё это терпела стоически и ни разу не пожаловалась — ее затея как-никак, а Славик то и дело стебался над живностью, которая, как правило, жила в стенах отелей, видя в ней ценный источник белка.

Из Индии тогда привезли чувство усталости, кучу статуэток (подарки родственникам, коллегам и прочим знакомым) и около четырех килограмм благовоний, которые лежат в их квартире по сей день, заглушая аромат пребывания в доме двух животинок семейства кошачьих.

С того времени у Ярослава и Елены была негласная договоренность — все маршруты поездок выбирает Славик, а Ленка имеет право вносить лишь несущественные изменения, либо дополнять отдых парой-тройкой местных достопримечательностей. Как-то так.

— Мы едем любоваться лотосами! — голос Ленки отвлек Ярослава от созерцания тех недалеких воспоминаний.

— Ты в ботаническом саду на них не могла полюбоваться? — с нотой раздражения в голосе спросил он.

— Нет! Я хочу увидеть, как растут эти цветы в дикой природе, тем более, что нам не нужно будет терпеть долгих перелетов — в тысяче километров от нас по прямой. Замечательная турбаза в Азовских лиманах, рыбалка… — Ленка совсем сникла, уловив в его голосе недовольство, и уже не надеясь доказать Славику всю уместность этой затеи.

— Что ты там про рыбалку говорила?

— Зеркальный карп, лещ, сом, раки, — она просияла.

Ярослав фыркнул. Ага, лещ, сом. Фигня-я-я-я-я. С неохотой он кивнул.

— А с подопечными что делать будем?

— Дети на три дня с мамой, котам я заказала гостиницу.

— Самолет во сколько?

Она закатила глаза и выдохнула:

— В полшестого утра.

— Окей, я спать, вставать рано. Ты со мной?

Ленка обняла его: «Ну как же я тебя одного в спальню отпущу?!»

Турбаза порадовала хорошим сервисом, приятно удивила кухня — шашлык был действительно восхитительным, да и закуски не подкачали, выбор оснастки и арендуемых лодок вполне приличный, к тому же консультант дело своё знал и от рыбалки получал удовольствие не меньше, чем Ярослав. Было около трех часов пополудни. Славик, потрепавшись с консультантом Костей не менее полутора часов, наконец-то отправился в свою стихию, а именно — на рыбалку.

И тут началось. Когда Ярослав отъехал километра на полтора от турбазы, когда винт лодочного мотора намотал на себя рыболовную сеть. Пока он справлялся с этой неприятностью — налетел густой туман, отдающий жуткой кислятиной. Солнце, которое до этого светило, пригревая первым весенним теплом, внезапно скрылось за густыми черными тучами. Заискрились вспышки молнии. «Гроза будет» — подумал Славик.

Настроение испортилось. Внезапно лодку подхватило какое-то странное, но достаточно сильное течение, более свойственное горным рекам, хотя Костя уверял, что в этих лиманах течений нет и быть не может, поскольку они являются по сути питомником — рукотворными прудами, четко поделенными на квадраты, соединяющиеся между собой небольшими протоками.

Когда Славик все-таки освободил винт от сети, то с неприятным удивлением обнаружил, что ландшафт изменился, причем кардинально. Вместо камышей — высокие угольно-черные скалы, Ярослав мог с высокой долей вероятности предположить, что на Азовском море, тем более в лиманах — такие громадины еще поискать надо.

Попробовал на вкус воду за бортом — пресная, значит определенно не в море. Поворачивать назад смысла нет — течение очень сильное, а протоки по-прежнему узкие. Можно попробовать выйти к какой-нибудь другой турбазе и спросить дорогу — благо их тут понатыкано, что тюльпанов в административных клумбах.

— Папа, а как попасть в историю?

— С твоим везением, сынок, в нее можно только вляпаться.

Приблизительно через полчаса пути скалы исчезли, а водное русло расширилось до неприличия (на лиманы это уже стопроцентно никак не походило — скорее совсем обычная равнинная речушка около километра в поперечнике) — берег стал песчаным и на диво чистым, ни одной пластиковой бутылки или кострища.

Вдали от берега просматривались небольшие холмы, густо заросшие тёмным еловым лесом. Ярослава этот пейзаж поверг в некоторый шок.