С утра шёл снег - страница 4

— Прости. Прости…

Потом осторожно трахал, всматриваясь в лицо внимательно и несчастно. Я сразу спрятала глаза под веки. Ничего не чувствовала. Только боль в избитой мне. И неприятный запах мужского возбужденного тела. Туда-сюда. Хлюп-хлюп. Чмок-чмок. Мошонка шлепает мокро по коже. Небритый подбородок корябается. Белый потолок безупречен. Туда-сюда. Хлюп-хлюп. Чмок-чмок. Сымитировала оргазм в финале. Поверил, не поверил? За вранье я не получала от него ни разу. Только за правду.

Когда свалил по делам, натянула поверх пижамы плед и вышла в сад. Собака скребла тяжелой лапой металл двери. Снег весело сыпал на тряпки пальм. Конец марта. Кому сказать — не поверят. Субтропики, мать их! Вечно в Империи все с ног на голову.

— Вот. Возьми. Здесь пять тысяч. Мало. Но хоть что-то. В Лучший Город Земли не езжай. Там дорого все и мужиков много. Что-то они видят в тебе, не пойму. Ладно. Моя сестра Каринэ примет тебя, — я получила телефон, адрес и заверения в абсолютной безопасности. Я давно поняла. Уже два месяца как. Смотри в глаза людям. Слушай сердцем. Услышишь, что и как. Не обманывайся. И тебя не обманут. Тетя Наринэ перекрестила меня на прощание. Черный пес нехотя убрал бородатую морду за калитку. Глянул блестящим грустным глазом, упрекая. Мой мучитель спозаранок улетел к матери в Столицу. Я вышла на трассу. Не оглянулась.

Маршрутка лихо неслась по петлям дороги, забирая выше в горы. Скоро они ушли, скрывшись в густом тумане. Есть что-то в этом пейзаже, не постижимое для меня. Не доступное мне. Слишком много шику, сказал известный персонаж.

Горы. Да. Дыхание спирало, когда я видела этот, пропадающий в белом мир. Утро свежее. Пронзительно раннее. Доброе солнышко еще не успело, как следует, заглянуть сюда. Водитель знал дорогу на уровне крови, скорость не снижал. Пассажиров синхронно таскало вправо-влево на поворотах. Женщину напротив стало откровенно укачивать. Старушка на переднем сиденье протянула несчастной пакет. Тут микроавтобус встал, как пень. Я навалилась на старушку.

— Выйди, я подожду, — сказал маршрутчик. Женщина, сунув лицо в пакет, вылезла наружу.

— Поменяйся с ней местами, девочка. Ты молодая. Видишь, человеку плохо, — сказала бабушка. Не сомневалась, что я послушаюсь. Здесь, в этом благословенном краю, слушаться старших — это нормально. Я пересела. Женщина с бледным лицом благодарно улыбнулась мне. Полетели дальше.

Автобус притормозил у первого приморского городка. Я вышла. Не все ли равно, где жить? Тому, кто захочет разыскать меня, какая, нафиг, разница: первый городок или сто первый. Найдет, если будет желание. Небольшая площадь неспешно оживала. Тянуло дымом из просыпающихся мангалов.

— В гости приехала?

Я обернулась. Та самая тетя, которой я уступила место, стояла рядом. Хорошо за сорок. Полная. Добротная теплая куртка, черная. Черные брюки и ботинки. Черная сумка с золотой пряжкой, подделка под известный бренд. Белый пуховой платок. Оттеняет смугловатую кожу с оливковым оттенком.

— Нет. Работать, — призналась. Зачем врать? Она смерила мою фигуру любопытными карими глазами. Доходила своим платком мне едва до подбородка.

— Интересно, кем?

— Мне все равно, — я чувствовала себя неловко под этим изучающим взглядом. Засунула руки в сиреневых трикотажных перчатках глубже в карманы белого пуховика. Слишком теплого для здешней погоды. Конечно, я же приехала в нем из промозглого, вечно рыдающего дождем севера. Зачем-то покачалась с носков на пятки. Ботинки на толстой рифленой подошве не желали сгибаться. Покачнулась, чуть не упала. Вышло глупо, по-детски.

— До начала сезона еще пять, а то и шесть недель. Делать-то, что умеешь? — не уходила женщина.

— Не знаю. Ничего, наверное, — призналась я.

— Паспорт у тебя есть? — она все так же продолжала разглядывать меня в подробностях.

— Есть. А вам зачем? — поневоле насторожилась я.

— А вдруг ты из дома убежала? Или от мужа прячешься. Мне неприятности не нужны. Давай, — женщина решительно протянула ко мне руку. Глядела чуть выпуклыми глазами непонятно. Я вытащила паспорт из внутреннего кармана пуховика и отдала ей.