С винтовкой и пером - страница 30
.
Артиллерия сыграла важную роль в ликвидации авантюры Гоцинского. Успех борьбы без артиллерии, отмечал Тодорский, не мог иметь места в Дагестане. Однако использовать артиллерию в горах, зимой, при отсутствии дорог (еще декабрист А. А. Бестужев-Марлинский как-то шутя заметил, что «министром дорог в Дагестане, наверное, сам черт») было очень нелегко. Красноармейцы преодолели все трудности, чем вызвали заслуженный восторг революционных горцев. Жители Дагестана, вспоминал Тодорский, сохранившие память о многих войнах и с улыбкой смотревшие вначале на усилия артиллеристов поднять орудия в горы, став очевидцами такой установки, говорили: «Ни царь, ни Деникин не поставили зеленой арбы на гору, большевик пришел и поставил»[138].
В период ожесточенных оборонительных боев в штаб Тодорского поступили сведения, что обнаглевший противник стремится перерезать железную дорогу Ростов – Петровск-Порт – Баку. Создалась реальная угроза доставке в Советскую Россию жизненно необходимой стране нефти. Это хорошо понимали все бойцы и командиры Дагестанской группы войск. В журнале боевых действий 32-й дивизии появилась запись: «Скорее погибнем все до одного, чем пропустим врага»[139]. По приказу Тодорского под ружье встали не только строевые части, но и учреждения, хозяйственные команды дивизии, партийные и советские органы Темир-Хан-Шуры.
Командование Кавказским фронтом внимательно следило за ходом вооруженной борьбы в Дагестане. Член Реввоенсовета фронта В. А. Трифонов в разговоре по прямому проводу с Г. К. Орджоникидзе подчеркивал, что восстание в Дагестане чрезвычайно разрослось, Темир-Хан-Шура не в безопасности. «Я сообщил об этом Сталину. Сегодня из Москвы получено распоряжение бросить в Дагестан одну, а если понадобится, то и две дивизии»[140].
Председатель Дагревкома Габиев докладывал 12 декабря Орджоникидзе, что положение советских частей критическое. Ревком и начдив Тодорский делают все возможное, «но подкрепление, хотя бы в один-два батальона, дозарезу нужно сегодня-завтра, этим положение было бы спасено до подхода войск, обещанных комфронтом». В ответ на требование Орджоникидзе держаться во что бы то ни стало Габиев заверил: «Верь, что мы не сдадимся»[141].
Несмотря на непрерывный натиск превосходящих сил мятежников, необычайно холодную зиму, острую нехватку продовольствия, боеприпасов и обмундирования, советские войска и партизанские отряды мужественно оборонялись. Они выполнили поставленную перед ними задачу – удержали занимаемые позиции до подхода подкреплений.
В начале 1921 года положение Дагестанской группы войск значительно улучшилось. В распоряжение Тодорского прибыли 14-я стрелковая имени Степина дивизия и 2-я Московская бригада курсантов. Их командиры получили подробные указания в штабе Дагестанской группы войск об особенностях боевых действий в горах.
Интересные воспоминания об инструктаже Тодорского оставил бывший комиссар 40-й бригады 14-й дивизии М. Е. Виноградов. Вскоре после прибытия бригады в Петровск-Порт, писал он, Тодорский вызвал командование бригады в свой штаб в Темир-Хан-Шуру.
«Знакомя с боевой обстановкой, А. И. Тодорский подвел нас к рельефной карте Нагорного Дагестана, сделанной еще во времена кавказских войн при царе Николае I. Я не знаю, что почувствовали комбриг и начальник штаба, посмотрев на эту карту, а про себя могу сказать, что у меня сердце похолодело от вида бесчисленных гор Дагестана. Ведь мы привыкли воевать в донских степях и на Кубани, где в горы мы только уперлись, преследуя войска генерала Фостикова. А тут сотни гор, ущелий и перевалов, через которые придется переходить красным бойцам.
А. И. Тодорский информировал нас и об ошибках, допущенных при проведении боевых операций в горах, когда наши части продвигались по шоссейной дороге, не занимая окрестных высот. В результате противник давал возможность беспрепятственно подойти к аулу, а затем открывал с командных высот ураганный огонь и наносил большие потери войскам»