Саботаж - страница 48

— Мне бы Печенег или АК двенадцатый, и желательно не проверенный временем, а новый.

— Ну да, а мне бы военные склады ГРУ. Время такое, приходится радоваться тому что имеем, — Натан автоматически потёр рукой повязку на носу. — Ремингтон ест любые патроны от семидесяти шести миллиметров и ниже, даже коротыши. И если нормальных патронов можно восемь зарядить, то коротких влезет десяток или даже больше. Кроме того в отличие от сайги, которой к слову нет, можно полноценно травматическими стрелять.

— Ага мне только в мутантов резиной стрелять осталось, — скептически произнёс здоровяк.

— Ну сам смотри, у меня помимо этого есть турки, но у них рама алюминиевая и они не такие надёжные. Ещё есть двустволки ижевские, и обрезы в ассортименте.

— Заверни рема, и патронов сотню пулевых и пятьдесят картечью.

— Картечь какая?

— Самую крупную давай, твари слишком толстокожие стали.

— Что копьё уже не берёт? — усмехнулся продавец.

— Не копьё, а алебарда!

— Как скажешь, — примирительно ответил продавец. — Чем платить будешь? Сразу говорю железки больше принимать не буду.

— Сущностью давай.

— О, я смотрю ты разбогател.

— Да какой там, — Вольдемар в сердцах махнул рукой. После чего расплатился за покупки.

— Заходи ещё! — сказал продавец в след уходящему клиенту, но тот уже молча вышел из салона.

Улица встретила Вольдемара давно забытым оживлением. К его сожалению не совсем привычным. Утром руководство поселения приняло решение впустить за стены целый цыганский табор. Чем они думали чтобы это сделать оставалось лишь догадываться. И без этого в городке хватало проблем с питанием и преступностью.

— Дорогой, позолоти ручку. Всю правду скажу, что было, что будет. Ничто не укроется от меня, — нагловато заявила одна из пары дородных цыганок в длинных цветастых платьях.

“Вот ведь пристали как вовремя” — подумал Вольдемар недовольно.

— Мне не интересно, — ответил он и попробовал пройти мимо.

— Золотой мой, ну дай хоть детям на хлеб, — заступили они дорогу.

— Отвалили, быстро, — процедил здоровяк теряя терпение от подобной ситуации. У самого целый ворох проблем.

Цыганки невольно расступились в сторону и Вольдемар бодро прошагал мимо заслонив их от солнца своей массивной фигурой. Среди деревьев и между домами разместилось не меньше трёх сотен уроженцев из кочевого народа, включая даже парочку коней. Оставалось только догадываться где они их взяли. Отдельной группой ходила группа уличной шпаны, оглашая окрестности криками и визгами.

На контрольном пункте больницы Вольдемар показал пропуск после чего охрана пропустила его без лишних слов, даже не поинтересовавшись что находится в длинной коробке с надписью “FIREARM SAFETY DEPENDS ON YOU” (безопасность огнестрельного оружия зависит только от вас). Да и сам он был слишком взволнован чтобы заметить этот момент, просто пройдя в нужную палату. Посреди небольшой комнаты стояла кровать с лежащей на ней миниатюрной женщиной без сознания. Исхудавшее лицо, когда-то могло похвастаться привлекательностью, но сейчас больше бы подошло мумии. Рядом стояла стальная стойка увешанная пакетами с растворами что уходили гибкими проводами капельницы к руке женщины. Вольдемар подойдя ближе провёл рукой по волосам и поцеловав в лоб тут же вышел. Женщина так и не очнулась.

— Здравствуйте Лаврентий Павлович, — сказал Вольдемар заходя в кабинет лечащего врача после короткого стука.

— А Вольдемар здравствуй, проходи я сейчас освобожусь, — ответил врач приподняв взгляд поверх очков, не переставая заполнять бумаги. — К сожалению новости у меня неутешительные. Состояние вашей жены стабильно ухудшается и я ничем не могу помочь.

— Доктор что совсем ничего нельзя поделать?

— А что тут сделаешь? У нас не работает простейшее оборудование. Мы не можем понять от чего лечить, это не рядовое заболевание. Даже общий анализ крови сделать проблема, не говоря о биохимии или о чём то более сложном. Ещё нехватка медикаментов по всем фронтам. Если так дальше пойдёт то через пару недель будем лечить исключительно йодом и ватой. Мэрия обещала помочь со всем этим, но когда это будет неизвестно. Откровенно говоря, скорей всего поздно, — врач замолчал сложив руки.