Сад нигде - страница 5

– Вы потерпели крушение? – спросил Ворчок, выходя на поляну.

На него тут же уставился десяток дул.

– Веди нас к главному!

– Я и есть главный, – склонил голову набок Ворчок. – В этом секторе. Главнее только бабушка, но к ней я вас не пущу – грязи натащите. Чего вам тут надо?

– Ты совсем не боишься? – несколько удивленно вопросил самый здоровый громила, и пальнул Ворчку под ноги.

За кустом взвизгнула Анико. Следующий выстрел лишь срезал листья поверху, остальные ушли в воздух и землю. Гроннары не поняли, что произошло… Ворчок слегка запыхался: торопился управиться быстрее, чтобы Анико не успела сильно напугаться.

Но она все равно напугалась: большими глазами смотрела на сваленных в кучу гроннаров, прижимала уши и скалилась.

– Не бойся, они уже ничего тебе не сделают, – сказал Ворчок.

Но Анико перевела взгляд на него и попятилась, словно бы напугавшись еще больше. Ворчок недоуменно пожал плечами и решил сложить всех в их жестянку с глаз долой, пока не пришли в себя и снова не полезли в драку.

Они уже начали шевелиться и кряхтеть, когда Ворчок настроил корабельный автопилот на курс в их родную систему и вышел из корабля.

– Отойдем подальше, пуск через две минуты, – Ворчок схватил девчонку за руку и потянул за собой.

Она шла, но явно нехотя. И молчала. Уши все еще выдавали крайнее волнение.

– Кто ты? – наконец, спросила она.

– Ворчок, – удивленно обернулся он.

– А… – она задумалась на мгновение, наморщила брови, – А Яйка так может?

– Ну, может, – признал Ворчок.

– А сколько вас?

– Много. Двенадцать штук, по числу зон Сада.

– А бабушка одна, – заключила Анико. – Почему ты с ней?

Ворчок замолчал, закусил губу. Стало тоскливо и холодно, словно провалился в ледяную шхеру в зоне Д-3. Сзади загремели двигатели корабля гроннаров, тугая полоса дыма перечеркнула небо.

– Я – экспериментальная модель, – нехотя сказал он.

Анико догнала его и пошла рядом, прикасаясь теплым боком.

– Служители Сада должны излучать радость и любовь, – ровно сказал он. – Это чувствуют растения и животные, ощущают в тонкой материи. В детенышах этого больше, чем во взрослых особях. Вот мы и излучаем. То есть, остальные… А я – когда как. – Ворчок вздохнул. – У меня спектр эмоций шире. Ну и другое всякое… В общем, бабушка – наш координатор, а мы следим за Садом.

– Она тоже… такая как вы?

– Нет, что ты! – возмутился Ворчок. – Она настоящая.

– Ты любишь Сад. Это же видно, – помолчав, сказала Анико. – Значит, ты ничем не хуже.

Ворчок хмыкнул и отвел глаза.

– Нельзя сейчас любить, а через час – нет, потом снова, – продолжала девочка. – Значит, ты излучаешь всегда. Красиво? – она внезапно остановилась, показывая в сторону занимающихся закатным огнем облаков.

– Красиво, – согласился Ворчок.

– Ну вот, – улыбнулась Анико и сжала его ладонь. – Любишь же. И бабушку тоже любишь.

– И бабушку, – вздохнул он.

Однажды прилетела большая исследовательская станция и зависла позади Родиона. В Саду этот корабль знали, бабушка не раз принимала у себя ученых – и людей, и представителей других видов. Поила чаем, который выращивал у себя в зоне Прыгун. Ему тогда и подселили цветы с Атланты. А теперь, спустя месяц, он прилетел на мелкой капсуле – чтобы быстрее – и привез в гермоконтейнере образцы плесени, которая поразила не только новые растения, но и соседние с ними виды. Удивительный гриб: ведь его не обнаружили, пока цветы были в карантине, да и бабушка сама исследовала каждый новый образец…

Нужно было срочно принимать меры, и бабушка улетела к Прыгуну вместе с ним. Ворчок с Анико остались одни. Теперь нужно было не только работать, но еще и на запросы отвечать вместо бабушки. Со всей Вселенной приходили сообщения, вопросы, от ботаников, зоологов, орнитологов и прочих «ологов»… Ворчок включил аварийный режим и перестал спать. Ночью разбирался с сообщениями, днем работал в зоне. Они с Анико теперь ели исключительно подножный корм, благо, его было предостаточно, взять хоть сочные плоды аруаранга, каждый из которых восполняет почти сорок процентов необходимых суточных калорий. Но по бабушкиным оладушкам и горячим супам Ворчок все-таки скучал.