Сад нигде - страница 9

– Мне не нужна обувь! – возмущалась она, поджимая мохнатые лапки.

– Таковы правила, – пожал плечами Ворчок. – Тогда оставайся.

Она сразу протянула ему ногу. Шнурки завязывать ландийка не умела, пришлось ему.

Листок собирался убрать часть скалы у реки, чтобы дать больше света мангровой роще и устроить на срезе ярусы для альтаирских бешеных огурцов и вилохвостых летучих ящерок. Цепочка микровзрывов должна была сработать в определенном порядке. Потом Листок понемногу превратил бы куски скалы ультразвуковыми вспышками в щебень, а щебень забирал бы себе Яйка для треугольных камнеедов. Но точность настроек сбил поток волн от сигнала гроннаров, и обломок скалы рухнул в реку, перегородив течение. Ультразвуковой излучатель работал медленно, а вода стремительно затапливала долину.

Анико посадили чуть ни не на верхушку уцелевшей скалы, остальные собрались у красноватого камня, глядя на дохлых красных рыбок. Температура в зоне Л была куда выше, чем у Ворчка, капли с нагретого лучами солнца русла поднимались теплым паром.

На помощь прилетели все двенадцать работников Сада. Шестерых сразу отправили спасать животных в зону затопления, трое должны были выкопать временные траншеи для отвода потока. Одна из них вела в озеро соседней зоны. Вообще-то состав воды там отличался, но озерные жители, по словам тамошнего хозяина, Порошки, должны были выдержать.

Остальные под руководством бабушки занялись проклятой каменюкой. Яйка и Листок дробили сверху, Ворчок с помощью лазера проплавлял в породе отверстия, которые, по расчетам, должна была вот-вот соединить трещина. Раздался громкий хлопок, Ворчок удовлетворенно кивнул и перешел дальше. Вода сама поможет вытолкать этот кусок скалы.

Хотелось закончить побыстрее, пойти наверх, где бабушка уже развернула целый госпиталь и оказывала помощь зверям, которых приносили мальчики. И Ворчок приложил лазерную пушку на самой границе, определенной внутренним компьютером, не на зеленой отметке, а на желтой и под углом, чтобы облегчить выход будущему клину. Все должно быть нормально…

Когда камень выскочил, как пробка из бутылки, и толкнул его в грудь, он сначала ничего не почувствовал. Потом почувствовал и отключился – система ушла в перезапуск.

Вокруг была вода, ветки, комья земли, а еще – слабые теплые руки в коричневой шерстке, которые тянули его куда-то в сторону и наверх. Обезумевшая река волокла добычу по руслу, небо то тонуло среди бурого хаоса, то снова показывалось. Анико держала голову Ворчка у себя на плече, ее тело было легче, а шерсть сохраняла пузырьки воздуха. Ворчок хотел бы ей помочь, облегчить задачу, но половина системы просто не отзывалась на команды. От удара о вывороченное бревно руки Анико разжались, Ворчок инстинктивно дернул ее к себе, тело сработало безо всяких команд, стараясь прикрыть, защитить…

Их вытащили аж через два километра ниже по течению. Вернее, подтолкнули к берегу прыгнувшие в воду Прыгун с Яйкой, а дальше Ворчка вытянула по скользким камням Анико. Когтистые лапы хорошо цеплялись за мелкие трещины, ей и правда ботинки только мешали бы. На Анико вообще не было одежды – да она и правда ей оказалась не нужна. Сейчас ландийка смотрелась совсем дикой, даже широко распахнутые глаза смотрели с животным ужасом.

– Спасибо, – прошептал Ворчок.

Анико прижалась к нему – сбоку, чтобы не коснуться больного – и расплакалась.

Как же он мог так ошибиться? Нанес вред казенному имуществу… Но его самого-то бабушка починит, а вот Анико испугалась, бросилась его спасать, хотя его собратья отреагировали сразу и ее вмешательство скорее помешало им, чем помогло. Но этого ей знать не нужно.

Ворчок улыбнулся ей, закрыл глаза. Когда открыл, увидел обеспокоенное (в кои-то веки!) лицо Яйки, сильные руки Прыгуна и его черные глаза – один, как обычно, занавешен челкой. Потом – голос бабушки, ее целительные касания.

Все стало хорошо.

Пока Ворчок выздоравливал, Анико ни на минутку не оставляла его одного. Все время обнимала, приходилось понижать температуру своего тела, чтобы не перегреваться. Он не привык находиться с кем-либо в таком тесном постоянном контакте. Читать на человеческом Анико не умела, но пела ему песни на своем языке или рассказывала истории. Он засыпал у нее на коленях, просыпался – и бабушка давала ему попить, тихонько, чтобы не разбудить спящую девочку. На седьмой день Ворчка уже воротило не только от постоянных объятий, но и от вишневого компота, но он не жаловался.