Сад пленённых сердец - страница 38

— О любимая моя! Не сердись на рабыню, которую я тебе дарю со всем ее богатством.

Тут рассеялась ее скорбь, и она сказала посланнице:

— Ступай и скажи, что царь подарил мне ее и все то, чем она владеет, и еще скажи ей: «Подлость твоей души внушила тебе низкие помыслы, и ты забыла всякие приличия; явись ко мне сейчас же с полным смирением и рабской покорностью».

И когда посланница передала это своей госпоже, та сама пришла к индуске, приветствовала царя и встала перед ним. Сказала ей индуска:

— Сколько же спеси в твоих словах, переданных мне!

— О госпожа моя, — отвечала дочь конюха, — дозволь мне слово молвить.

И когда индуска ответила согласием, та сказала:

— О госпожа, я надеюсь только на присущие тебе кротость и милосердие. И не может обидеть меня возвышением надо мной тот, кто достойнее меня, ведь каждая ветвь возвращается к своему стволу и каждый цветок связан со своим корнем.

— Истинная правда, — сказала индуска. — Но хватит с меня твоих благостных речей. Хочешь не хочешь, а теперь ты принадлежишь мне и я выдаю тебя замуж за такого-то из моих слуг, большего ты не достойна.

Отвечала дочь конюха:

— Тот, кто привык к высокому положению, не примирится с унижением, а тот, кто дружит с великими, противится дружбе с низкими людьми. Ведь я ждала от тебя благосклонности и надеялась на твою доброжелательность — и вдруг ты решилась на такое! Смерть была бы мне сладка, но как я тебя оставлю в живых?

Потом сказала:

— О царь, поистине удовольствия твои и радости не вечны и вместо них явится к тебе нечто совсем противоположное. Так опасайся этой индуски, она не безопасна для тебя: ведь она из чужого рода и не возбудят в ней сочувствия к тебе узы родства, она чужеземка, и не будет испытывать к тебе признательности. Поистине она скорее всего таит в душе злобу и месть, ведь ты убил ее отца и лишил ее чести, так берегись ее! И пусть не тешит твое сердце ее любовь — поистине, когда она прибегнет к хитрости, чтобы убить тебя, то мы сможем только убить ее, так же как когда-то произошло с лисой и вожаком птиц.

Спросил царь:

— А что с ними было?

И она ответила:

— Рассказывают, что лиса, проголодавшись, однажды ночью взобралась на дерево, чтобы поесть плодов, как вдруг лощина, в которой это дерево росло, наполнилась водой, сильный поток вырвал дерево с корнями и понес, а с ним и лису, потом поднял и опустил его, так что лиса очутилась на далекой земле. И оказалось, что поток принес ее к подножию горы, где росло множество деревьев с сочными плодами, а на тех деревьях сидели какие-то птицы, и было их столько, что не счесть. И лиса еще выше взобралась на дерево, дрожа от страха, потому что она не знала эту землю и не могла рассчитывать на дружбу тех животных, которые на этой земле водились. Мимо летел вожак птиц и спросил ее:

— Кто ты?

Лиса сказала:

— Я — зверь, меня отнес поток и бросил здесь, у вашей горы, и так я оказалась на чужой земле.

— Умеешь ли ты что-нибудь делать? — спросил ее вожак.

— Да, — отвечала лиса, — я могу узнавать, созрел ли плод, и еще могу делать для птиц гнезда в земле, куда могут прятаться их птенцы от зноя и холода.

— Здесь твое ремесло как раз пригодится, — отвечал ей вожак. — Оставайся у нас, мы поможем тебе и узнаем, будешь ли ты жить с нами в добром соседстве.

Осталась лиса у вожака и стала учить птиц узнавать спелые плоды и рыла для них лапами ямы в земле, чтобы они выводили в них птенцов. А когда наступала ночь и лисе очень хотелось мяса, она просовывала лапу в одну из нор и вытаскивала птицу или ее птенцов и съедала, а перья закапывала в землю. И стали птицы искать тех, кого она съедала одного за другим. И говорили они друг другу:

— Не теряли мы лучших наших братьев, пока не появилось среди нас это животное. Эти птицы обычно не улетали надолго, и мы не знаем, что за участь постигла их.

И сказал им вожак:

— В вас говорит зависть к Этому животному! Разве вы не видите, что благодаря ему вы и едите досыта, и птенцы ваши обитают в гнездах, где им не страшен ни холод, ни зной?

— Ты — наш владыка, — сказали птицы. — Ты прозорливее в делах, чем мы.

— Что толку от разговоров? Я должен узнать сам, где здесь правда, а где ложь, — заключил вожак.