Сад пленённых сердец - страница 54

Его звали Урва ибн Хизам ибн Малик ибн Хизам ибн Дабба ибн Абд из племени Узра. Это был искусный и талантливый поэт, посвятивший свои стихи любви. Говорят, он первый влюбленный из племени Узра, который умер в разлуке. За силу любовных страданий его имя у арабов стало нарицательным. Он жил в самом конце доисламской эпохи и времени начала ислама.

Афра была дочерью Хасра — брата Хизама; оба они были детьми Малика из рода узритов, который назывался Нехд. В книге «Обозрение» говорится о том, что мальчику было только четыре года, когда умер его отец Хизам, и тогда его взял на воспитание Хаср — отец Афры. Они росли вместе и привязались друг к другу.

Достигнув зрелости, Урва обратился к своему дяде с просьбой выдать за него Афру, тот пообещал и отправил племянника с караваном в Сирию.

Как-то к Хасру пришел сын его брата по имени Исаля ибн Саид ибн Малик, который собирался в паломничество и решил навестить дядю. Однажды, когда он сидел возле дома, вышла Афра, лицо ее было непокрыто, в руках она держала кувшин с маслом, на ней была шелковая зеленая накидка. Когда он увидел ее, она пришлась ему по душе, но тут же решил посвататься и сказал об этом дяде, тот и поженил их.

Вернувшись с караваном, Урва увидел, как Исаля усаживает Афру на верблюда рыжей масти, он узнал ее издалека и сказал об этом попутчикам. Когда они встретились, он сразу понял, в чем дело, и был так поражен, что не нашелся даже, что сказать. Тогда Урва уехал из племени.

Он бродил, страдал бессонницей, долгое время ничего не ел и очень исхудал. И никто не мог разгадать его тайну. Однажды вечером он вышел на прогулку и услышал, как какой-то человек спрашивает у своего сына:

— На какую верблюдицу ты бурдюки погрузил?

— На Афру, — ответил мальчик.

Услышав это имя, Урва потерял сознание, а когда встал, то совсем обезумел.

В Ямаме жил знахарь, или жрец, он знался с джиннами, которые раскрывали ему свои секреты и указывали лекарства от разных болезней. Звали его Риях ибн Рашид по прозвищу Абу Кахля из племени Яшкур.

Урву отнесли к нему. Увидев больного, знахарь принялся лечить его всевозможными способами, заклинаниями и слитками: есть такой обычай у арабов — если на человеке лежат чары, ему на голову ставят тарелку с водой, потом плавят свинец, отливают в ту самую воду и закапывают свинцовый слиток в землю. И болезнь уходит. Знахарь проделал это с Урвой несколько раз, но, увидев, что волшебство не возымело действия, он сказал людям:

— Все, что с ним происходит, — только от любви.

Говорят, он догадался об этом в тот же день, как принесли к нему Урву. Урва был в отчаянии и воскликнул:

«Я сказал жрецу Ямамы: если ты меня излечишь, значит, ты и впрямь мудрец».

Еще говорят, что он сказал это, когда его отвезли в Мекку просить благословения у святого Ибн Аббаса, рассказчик исказил его слова, а Ибн Асакир исправил ошибку.

Урва потерял всякую надежду на выздоровление и долгое время оставался у своих родственников. Его худоба вошла у арабов в поговорку. Однажды Ибн Абу Атик проходил мимо его дома и увидел его мать, ласкающую юношу, похожего на тень.

— Кто это? — спросил он.

— Урва, — ответила женщина.

Он попросил ее снять с сына покрывало и был поражен, увидев больного. Тогда Ибн Абу Атик попросил Урву спеть и тот начал:

— Я сказал жрецу Ямамы…

Печалясь о горе родных, Урва однажды сказал им:

— Отведите меня к ней, я надеюсь излечиться.

Его просьбу выполнили, и он старался украдкой наблюдать за Афрой, когда она проходила мимо. И здоровье стало возвращаться к нему. Так было до тех пор, пока не встретил он одного человека из племени Узра. Они поздоровались, а вечером этот человек зашел к мужу Афры и сказал:

— Когда у вас была эта собака? Он вас опозорил в своих стихах.

— Кто? — удивился муж Афры.

— Урва.

— Благодарю тебя за то, что ты рассказал. Клянусь Аллахом, я не знал, что он здесь.

А муж Афры славился в своем роду знатностью и благонравием. Утром он стал всюду разыскивать Урву, пока не встретил его. Он начал упрекать его и настойчиво потребовал зайти к нему. Урва пообещал, и тот, успокоившись, ушел.

А Урва решил не оставаться больше в тех местах. И снова к нему вернулась болезнь. В Вади Кура, вдали от жилищ своего племени, он умер.