Сад Сирен - страница 5
— У вас еще осталась я.
Она стала нашей постоянной посетительницей. Мы могли видеть ее по три-четыре раза в неделю. Я спросил, откуда у нее столько свободного времени.
— Питер слишком занят политикой, — ответила она. — Он никогда не берет меня с собой в деловые поездки. Считает, что я недостаточно дипломатична. Веду себя как ребенок.
Я не заметил ее ребячливости, хотя она, действительно, задавала вопросы сотнями. Некоторые из них — глупые, некоторые — наивные, некоторые — неожиданные, показывающие ее наблюдательность.
Она научилась помогать мне в работе с клиентами и составлять небольшие хоры из поселенцев вивариума. На удивление, ее способности к дизайну оказались выше, чем у меня. Она могла бы достичь уровня Ли. Моя жизнь превратилась в ожидание ее появления. Казалось, только Ли недоволен сложившейся ситуацией. Он третировал ее с неизменной вежливостью, даже галантностью: ее присутствие не смягчало его угрюмость, когда же он улыбался, в глазах не было теплоты.
— Что ты имеешь против нее? — не выдержал наконец я.
Он оторвал взгляд от группы, которую составлял для церемонии венчания Гуилфорда.
— С тех пор, как она здесь появилась, ты совсем забросил питомник.
Я глупо ухмыльнулся:
— Виноват. Ты мог бы привыкнуть к моим увлечениям.
Он подключил позиции двух тинклеров, недоверчиво пожав плечами.
— Она другого класса, Мишель.
Эта фраза меня задела.
— Ты думаешь, я хочу поймать фортуну?
Он не поднял головы:
— Мне интересно знать, что ловит она. Лорна из тех женщин, которые могут заполучить любого мужчину, кого захотят.
— Ты полагаешь, что меня она не может захотеть?
Тинклеры начали диссонировать. Ли провел по ним пальцем, как бы успокаивая:
— Что ты ей можешь дать такого, чего нет у сотни других более сильных, умных и здоровых мужчин?
Он был прав, и несмотря на смягчающий тон, его слова обожгли меня. Я услышал агрессивную ноту в своем голосе, но не попытался скрыть ее.
— Это — одинокая женщина. Ее муж все свое время посвящает игре «власть в тени трона», а возвращаясь домой, он только и делает, что отыскивает ее ошибки и ругает за них. Одинокие часто влюбляются в людей в благодарность за то, что они их любят.
— Она не влюблена, — ответил он серьезно. — Посмотри объективно. Я не хочу сказать, что наивность — всего лишь поза, только поверхностный слой ее души. Когда-нибудь ты увидишь нечто совершенно иное в ее глазах, темное и страшное. Если же ты сейчас ей нужен, то не ради себя самого.
Поднимающийся визг кристаллов действовал мне на нервы. Я раздраженно стиснул зубы:
— Поскольку твои сексуальные убеждения не допускают любовь между мужчиной и женщиной, тебе не следует давать советы.
Он глубоко вздохнул:
— Я не хочу видеть тебя несчастным.
— Прекрасно. Я не нуждаюсь в твоей заботе, и не смей лезть в мою личную жизнь!
— Пожалуйста, потише. Я не смогу закончить группу, если кристаллы будут так выть.
«Болван! — подумал я. — Его планы расстроены, вот он и бесится».
Проводить время с Лорной становилось все приятнее. Составляя группы, она смеялась и подпевала кристаллам. Больше всего ее увлекала высадка живых кристаллов с неповрежденными корнями в песок. Они жили дольше, и это заинтересовало ее.
— Они как миниатюрные сады, — заметила она однажды. — Неужели настоящие сады действительно невозможны?
— Вы непременно хотите устроить сад? Боюсь, это нереально. Вспомните банкет у миссис Джордж. Представьте себе все то же самое, увеличенное во много раз.
Она вздохнула:
— Было бы так красиво.
Указательным пальцем она вырыла маленькую ямку в песке.
— Можно же как-нибудь контролировать силу их реакции. Вы пользуетесь несбалансированным раствором для минорных хоров, поющих на похоронах. Нельзя ли нечто подобное подобрать для снижения их чувствительности?
Я согласился:
— Вполне возможно. — Чем больше я думал об этом, тем сильнее эта идея занимала меня. Если мне удастся уменьшить их восприимчивость, «кошмар Джорджей» никогда не повторится.
— Черт побери, хотелось бы мне выкроить время для исследований.
Глаза Лорны заблестели как темный обсидиан:
— У меня все время свободное.
Я выделил ей одну секции в кабинете. Она заполнила ее кристаллами, сидящими в чашках с песком, пропитанным питательным раствором. Любопытство заставляло меня заглядывать к ней почти каждый день. Звуки становились все более странными. Каждые 4–5 дней настроение Лорны менялось. Оно было то бодрым, то безнадежным. Я решил, что лучше не расспрашивать ее, а ждать, когда она сама захочет рассказать мне о своих успехах. Прошло несколько недель. Я сидел, сосредоточившись над книгой, когда вдруг почувствовал, как волосы на моей голове встали дыбом. Из лаборатории доносился страшный вой. Я кинулся туда, не зная что думать. Может быть, система охлаждения вышла из строя?