Säcken - страница 5

Опять прокричал петух, опять напугав её. Она замерла опасливо, затаила дыхание. Крики повторились, и опять как будто гораздо ближе, - и даже голос птицы казался другим, по-вороньи хриплым, грубым, но отчего-то звучал радостно, словно птица что-то нашла.

И в этот момент Мэл внезапно почувствовала волну: казалось, она вздымается из самых глубин озера.

Вскрикнув, она рывком вытащила руку из воды. Брызги всполошили водную гладь. И словно реакция на это, птичий вопль заверещал над самым ухом. Перепуганная Мэл ухватилась обеими руками за борта лодки. Нервно мотая головой, она хотела разглядеть надоедливую птицу, но попытки в темноте были безуспешны.

Тем не менее петух больше не надоедал. Мэл сидела в лодке, дрожа, сжавшись и боясь пошевельнуться, а над ней постепенно светлело небо. Обтесываясь о рассвет, адреналиновое острие, еще недавно целившее в её сердце, притуплялось; судороги сходили на нет, - и вскоре Мэл уже чувствовала себя цельной и сильной. Холодными руками она схватилась за весла и уверенно погребла в сторону причала. Джоанна тем временем в их постели только пробуждалась ото сна.

-Тебе что-то снилось нынешней ночью? - спросила Мэл.

-Не знаю. Наверное. - Джоанна сосредоточенно следила за дорогой.

-И ты ничего не слышала?

-Мэл, ну ты же знаешь, как я сплю, - Джо изобразила сопение, свойственное человеку в алкогольной отключке. - Зачем ты спрашиваешь?

-Да мне пришлось пошуметь немного.

-Отправляясь утром на причал? Да, жаль пропустила!

-На самом деле я рассчитывала, что хоть ты потеряешь несколько очков в моем поединке с этой-каркающе-свиристящей бестией.

-Для обозначения этого звука в немецком есть специальное слово, чтоб ты знала: kikeriki. - Мэл, нахмурившись, взглянула на Джоанну. - И не смотри на меня так. Ты же прекрасно знаешь, что я шпрехен зи.

-Меня не перестает удивлять объем твоего словаря. Какие еще интерпретации звуков из обихода животноводов знает специалист по немецкой истории?

-Grunz, - ответила Джоанна. - Готова поспорить, что это означает "хрю". - Она на мгновение повернула лицо к Мэл и присвистнула. - Дойчланд! Мы здесь!

-Ага, - подхватила Мэл. - Знай Кэмден Таун! Кстати, я книгу свою куда-то дела. Тебе не попадалась?

-Ты разве не в лодке её оставила?

В городке, куда они приехали, погулять и развлечься было где. Тут была башня с часами. Много пекарен, снискавших национальное признание. Периодически останавливаясь поглазеть на какой-нибудь примечательный фасад, они ловили на себе взгляды других туристов, и смущенно улыбались в ответ.

В витрине большого супермаркета Мэл приметила несколько сложенных друг на друга местных журналов; точнее заглавие на обложке одного из них: специфичная немецкая "S", длинный ее завиток показался ей шеей морского чудовища.

-Ты в порядке? - поинтересовалась Джоанна.

-Глаза слипаются. Я думаю, положение поправимо, если не тянуть с инъекцией сахара, муки и джема. Возможно и масла. У них ведь найдутся рогалики, которые придутся мне по вкусу. Ты как считаешь? - не дожидаясь ответа, Мэл приобняла Джоанну за талию.

-Ну, да, наверное. - пробормотала Джоанна. - Хотя почему наверное? Конечно, найдутся!

Они направились к ближайшей кофейне, но по дороге Джоанна взглянула на часы.

-А мне здесь нравится, - выпалила вдруг Мэл.

-Правда, что ли?

-Да. Вон там милый ресторанчик. День солнечный, пошлялись бы по городу пару часиков, а потом там пообедали бы.

Джоанна слушала, не прерывая, но и не поддерживая.

-Прости. Ты права. Надо ехать обратно. Работа ждёт.

Мэл настояла, что поведет обратно машину сама, и, въехав на шуршащую дорожку близ их дома, чувствовала себя свободной от местных невзгод. Лес приятно и причудливо шумел, до заката было еще далеко. Озеро блестело под солнцем, и она раскованно улыбнулась Джоанне. Вдвоем они вошли в дом, расположившись в гостиной. Мэл чувствовала, что ее персона во всей округе интересна только Джоанне. Она села за ноутбук и принялась писать письма. Джоанна читала, расположившись рядом, - и вечер протек, как вода сквозь пальцы.

Ночью опять заголосил петух.

Мэл проснулась. Она лежала, уставившись в потолок, и понимала, что чокнутая птица слишком рано возглашала приближение рассвета. Вечером они специально не задернули шторы, чтобы солнце утром разбудило их.