Саентология: Основы мысли - страница 14

Это можно грубо определить как контроль действий двух или более сторон в игре одновременно. Например, человек, играющий в шахматы, самодетерминирован и играет против своего соперника. Человек, который пан-детерминирован в шахматах, мог бы играть за обе стороны шахматной доски.

Существо пан-детерминировано в любой игре, в которой оно господствует, и лишь самодетерминировано в игре, где оно в подчиненном положении. Например, генерал армии пан-детерминирован в отношении какого-либо спора между двумя солдатами или даже двумя ротами, находящимися под его командованием. В этом случае он пан-детерминирован; но когда он противостоит другой армии, которой командует другой генерал, он становится самодетерминированным. Можно сказать, что игра в этом случае становится больше этого генерала. Она становится больше, чем даже такая игра, в которой этот генерал пытается играть роли всех политических руководителей, которые должны стоять над ним. Это главная причина, почему диктатура не работает. Одному человеку практически невозможно быть пан-детерминированным во всей системе игр, охватывающих какую-либо нацию. Он начинает вставать на чью-то сторону, и затем, в той степени, в какой он это делает, становится гораздо мельче, чем правительство, которым он пытается руководить.

В прошлые года было модным требовать одной лишь свободы. Французская революция показала прекрасный пример этого. В конце восемнадцатого столетия французская знать стала настолько самодетерминированной против оставшейся части страны и настолько неспособной поставить себя в положение простого народа, что была уничтожена. Сам народ тут же попытался встать на место правительства и, будучи ограниченным и испытывая антипатию к любым ограничениям, выдвинул воинственный клич: «Свободу!» У них больше не было никаких ограничений или барьеров. Законы правительства были отброшены. Место экономики заняли воровство и бандитизм. Народ же обнаружил себя в еще более глубокой ловушке и вовлеченным в диктатуру, которая стала намного более ограничивающей, чем все, что приходилось испытывать до революции.

Хотя человек и использует все время «Свободу!» как свой воинственный клич — этим он только еще больше загоняет себя в ловушку. Причина этого очень проста. Игра состоит из свободы, и из барьеров, и из целей. Когда человек отбрасывает идею ограничений или барьеров, он сразу же теряет контроль над ними. Он становится самодетерминированным по отношению к барьерам, а не пан-детерминированным, следовательно, он не может уже контролировать эти барьеры. Как только это происходит, барьеры, ставшие неконтролируемыми, загоняют его в ловушку.

Нисходящая спираль видимости — создание — выживание — разрушение — возникает тотчас же, как только человек начинает избегать барьеры.

Если он считает все ограничения и барьеры своими врагами, он, конечно, откажется от любого контроля над ними и, таким образом, начнет свою собственную нисходящую спираль. Раса, приученная думать только в терминах свободы, может очень легко попасть в западню. Никто в этой нации не будет брать на себя ответственность за ограничения, следовательно, видимые ограничения будут становиться все меньше и меньше. В действительности же, они будут становиться все больше и больше. Насколько эти ограничения преуменьшаются, настолько же уменьшается и свобода индивидуума. Нельзя быть свободным от стены без того, чтобы эта стена существовала. Потеряв все ограничения, жизнь становится бесцельной, случайной, хаотичной.

Хороший руководитель должен быть способен брать на себя ответственность за ограничения, поскольку свобода, чтобы существовать, должна иметь барьеры. Неспособность брать на себя инициативу в вопросе ограничений или барьеров приводит к тому, что они начинают возникать сами по себе, без согласия или контроля.

Существуют различные состояния ума, приводящие к счастью. То состояние ума, которое настаивает только на свободе, не может привести ни к чему, кроме несчастья. Было бы намного лучше развить такой образ мыслей, который помогал бы отыскивать новые способы, как можно оказаться пойманным, и вещи, в которых можно оказаться пойманным, чем позволить себе попасть в окончательную и полную западню рассуждений о чистой свободе. Человек, который готов принять ограничения и барьеры, и не бежит от них, свободен.