Сага о бездарном рыцаре 5 - страница 20

— Так-то я не заставлял никого.

— А мне откуда знать? Ты же страшен, как чёрт. Может, они хотели откъзаться, да не смогли.

Юдай хохотнул.

— Чушь не неси. Тот, кто испугается моего лица, не пройдёт на Фестиваль. Правда же?

— Ну да, ты нас не заставлял, — согласился Икки.

— Вот, пъжалуйста.

Юдай расплылся было в улыбке, но сразу посерьёзнел.

— Но компашка подобралась интересная. Я бы посидел с вами, да работа ждёт. Не свезло.

Досадливо бурча, он ловко расставил тарелки.

Икки заказал себе бутатаму*. Порция оказалась солидной — размером с небольшую пиццу.

— Три окономияки бутатама и два — с морепродуктами делюкс. Приятного аппетита.

— Ого, вот это аромат! И даже кацуобуси* подпрыгивают, — восхитился Наги.

Он родился не в Японии и впервые в жизни видел настоящее окономияки.

Остальные тоже не стали ждать и вооружились палочками.

Икки снова вспомнил о неких тайных мотивах Юдая, но, к сожалению, расспросить Кирико уже не мог.

«Не в присутствии Моробоси-сана, в самом-то деле! Лучше сосредоточусь на еде».

Он опустил взгляд на тарелку и сразу почувствовал: что-то здесь не так, что-то в Токио было иначе…

«А-а, точно».

— У вас на столах нет тэппанов.

— Ага. Согласен, атмосфера не та, но, если бы были, нам бы приходили сумасшедшие счета за газ. Да и лепёшки подгорали бы. А так всё получается на высшем уровне.

«М-м, ясно. Вот что значит лучшие в Осаке, они мыслят совершенно иными категориями. Надо скорее попробовать, пока не остыло».

— Спасибо за угощение.

Икки оторвал кусочек от бутатамы и положил его в рот.

«О-о!.. — округлил он глаза. — По сравнению с токийскими небо и земля! Это намного вкуснее».

Что удивительно, в основе вкуса лежали не соус, не мясо, а тесто. Сочная сладкая капуста оставляла богатое послевкусие.

— Просто объедение! Правда, Сидзуку? — спросил Наги.

— Да. Токийское другое, оно солоноватое из-за соуса. Здесь же соус не перебивает, а подчёркивает сладость теста. Правда, порция для меня великовата, — ответила девушка.

Сидзуку была привередливой в еде и редко когда хвалила что-то.

Кирико с Ягокоро тоже уписывали окономияки за обе щеки.

Юдай обрадованно засмеялся.

— Ха-ха-ха! То-то же. Вкуснотища, а? А всё пътому, что мы добавляем туда секретный ингредиент. Догадываешься, какой, Куроганэ?

— Секретный ингредиент?

Икки сосредоточился на языке.

Соус идеально гармонировал с капустой и нежным тестом. В принципе, как и должно быть в окономияки.

Оставалось одно «но»: уникальное сладкое послевкусие.

Оно шло не только от капусты, та оставляла чувство свежести, а вот за сладость отвечал, видимо, тот самый секретный ингредиент.

«Немного напоминает чизкейк. Неужели…»

— М-м… Может, это сыр? — предположил Икки.

— Ого, вот это язык у тебя, — восхитился Юдай. — В яблочко. Мы действительно добавляем в окономияки сыр.

Его было совсем немного, чтобы не заглушить вкус, а подчеркнуть его и оставить приятное послевкусие.

— Я был почти уверен в этом.

— Сперва мне не очень понравилось, как ты заманил нас в свой ресторанчик, но теперь беру слова назад. Мне всё очень нравится, я рада, что согласилась пойти, — сказал Наги.

Юдай не обманул: окономияки из «Итибанбоси» были если не лучшими в Осаке, то как минимум первоклассными.

«Я тоже рад, что не отказался», — подумал Икки и спросил:

— Моробоси-сан, всё очень вкусно, но… ты точно угощаешь нас?

— Ну конечно. Если бы я сначала привёл вас, а потом ещё и денег взял, мама такого перцу задала бы мне. Не переживай. Это мой приветственный жест сопернику из далёкого Токио.

— Но мне нечем отплатить тебе.

«Моробоси-сан выделил время перед завтрашним боем и сводил нас в ресторанчик, причём и заплатил за всё сам. Мне неудобно принимать такой подарок безвозмездно».

Юдай дружелюбно улыбнулся.

— Тогда отплатишь в завтрашнем бою.

— В бою? — недоумённо переспросил Икки.

— Ага, — кивнул Юдай. — Наше окономияки будет тебе мотивацией. Сегодня ты восполнишь энергию, а завтра сразишься со мной в своей лучшей форме. И ни йотой меньше, а то не зачту! Победив тебя, я докажу, что силён.

— !..

И тут Икки заметил искорку пламени в глубине его глаз.

Улыбка была лишь ширмой. Ею Юдай маскировал боевой дух, нешуточную жажду крови, от которой шёл мороз по коже.