Сага о голубой планете - страница 20

— Милый, я знаю — ты надеешься, что она все же существует. Тебе хочется верить в эту красивую сказку. Ты у меня такой романтичный, такой мечтатель…

Они слились в поцелуе, а когда, наконец, оторвались друг от друга, юноша упрямо повторил:

— Не знаю, но что-то подсказывает мне, что это может быть правдой.

— Это всего-навсего легенда, красивая легенда, милая сказочка про планету, про родину — наша родина, это скопление Андромеды, а не эти задворки Вселенной.

— Легенда, — мечтательно протянул юноша и задумчиво спросил: — Но что в ней может быть неправдой, если может быть правдой? Помнишь, что написано в хронике: «…Это было давно, очень давно. Человек, был еще слишком слаб и глуп, это был порок, а не болезнь, от которой не знали, как избавиться. Это было слишком давно… человек совершил преступление, он уничтожил, он умертвил свой дом… это было давно, очень давно. Думая, что он властелин, человек стал добровольным рабом своей страсти, своего порока, ему пришлось бежать из своего дома, но ему казалось, что он сделал добровольный выбор и просто покинул его, свой дом — прекрасную и голубую планету… Это было давно, очень давно, мы не помним, как давно это было… Люди, читающие и чтящие Хронику Хроник, помните о своей первой родине — планете, давшей вам имя и жизнь, прекрасной планете, ставшей страшной и трагической язвой вашей души, ставшей вашей болезнью. Помните, человеки, планету — она изгнала вас, но теперь она ждет вас, потому что это было давно, очень давно, так давно, что почти не похоже на правду. Хроника Хроник…»

— Молодец, у тебя хорошая память.

— Я давно занимаюсь Хроникой, мне нравится ее поэзия, я собираю Летопись — говорят, что она велась задолго до легендарной империи царицы Леониды. Ее появление связывают с песнями об исчезнувших богах.

Девушка обняла юношу:

— Это грустные сказки, детские сказки, — пропела она в ухо юноши. История живет с нами, пока мы сами живем — не важно, с ней или без нее, потому что мы сами — осколки истории. Вот видишь, я могу говорить словами Хроники! — девушка рассмеялась.

— Радость моя, но я верю, мне очень хочется, чтобы это было правдой.

— Мы жили и родились на Андромеде всегда. Всегда. Другой родины у нас не может быть.

— Кто же писал Хронику?

— Мы сами, человеку всегда хотелось выглядеть старше, чем он есть, он хочет быть равен богу в своем существовании, до существования Вселенной, потому что только боги приходят ниоткуда. Хронику писали поэты-романтики, потому и звучит она, как песня.

— Как песня вечности.

— Ничего, мой дорогой, скоро ты убедишься, что легенды, это только легенды и мы полетим к Волопасу.

— Правда — есть правда, какая бы они не была.

— Милый мой, ты у меня романтик, я люблю тебя такого — воинственного, с пылающими глазами, влюбленного в свою мечту.

— А ты любишь сказки?

— О, я обожаю тебя…

Поцелуй длинною в главу.

Двое влюбленных — они летели навстречу легенде, куда-то на край галактики. Что для них время и расстояние?! Был период, когда человек вплотную подступил к силе и могуществу богов. Двое влюбленных, пересекающих гениальную бесконечность вселенной. Они спорили, целовались, с неистощимой силой и энергией любили друг друга, они открывали новые звезды и дарили им свои имена, щедро распространяя свою молодость и любовь на весь Космос.

Может, они оба не верили? В красивые легенды Хроники Хроник, написанной древними поэтами, полной символов, непонятных толкований и незнакомых слов. Они не знали, что такое язва или порок, плохо понимали понятие «дом», все действительно было нереальным и похожим на сказку. Не верили, пока однажды на горизонте, если принять такой символ для космоса, не увидели маленькую голубенькую искорку и, прильнув к иллюминаторам, не увидели, как она превращается в планету из легенды.

Они сели на вершине высокого, зеленого холма, который разделял, словно межевой столб — с одной стороны зелено-желтое поле, густо усыпанное разноцветьем цветов, похожее на яркий пестрый ковер, за ним темной границей возвышался таинственный лес, с другой стороны — белый, ярко блестящий на солнце пляж, усыпанный белыми чашечками ракушек и мелких красных камешков. Дальше — бескрайний младший брат космоса — океан, спокойно вздымающий и опускающий свою бирюзовую теплую грудь, по которой, как седые завитки волос, катались белые барашки волн.