Сага о предпринимателе - страница 9

Когда я вышла из кабинета, мы столкнулись в коридоре. Я как-то сразу растеряла весь свой пыл.

– Здравствуйте…

– Здрассьте.

– Вы не могли бы мне помочь с отчетом? Все куда-то исчезли…

Девица как будто ждала вопроса и ответила сразу:

– Сто долларов.

– Что? Сколько?..

– Сто долларов. Столько платят за квартальный отчет, – и прошествовала дальше, в свой кабинет.

Вечером я обдумала ситуацию и решила занять эти деньги у соседки. А утром, на следующий день, девица не явилась на работу. Я осталась в офисе одна.

Муж мне не поверил, считая, что я сгущаю краски: у него с хозяином фирмы были по-прежнему очень хорошие отношения, он боялся их испортить. А я почувствовала, будто вокруг сжимаются бетонные стены.

В тот мрачный день, когда даже погода испортилась окончательно, и небо придавило город грязными разбухшими тучами, я сидела в кабинете, сжав ладонями голову, и лихорадочно думала. «Стоп! В чем моя главная проблема? В товарном кредите! Он практически весь на складе и ключи пока еще у меня. Торговые точки? Уже закрыты из-за отсутствия рентабельности. Документы? Договор на восемнадцать тысяч подписал он. Значит, он же и пойдет под суд вместе со своим имуществом…» Получалось, что единственное спасение – это возвращение товарного кредита, который брала лично я. Правда, согласно договору, товарный кредит возврату не подлежал. Владислав Олегович об этом знал и считал, что я у него на крючке.

Я провела еще одну бессонную ночь, а рано утром поехала на ту базу, где был самый большой долг за импортные лекарства. Конечно, о возврате товара коммерческий директор – фактурная дама пожилых лет с пышным черным начесом на голове – и слышать не захотела. И тогда я, сломленная отчаянием, разрыдалась и стала рассказывать о соучредителе и его коварстве, своем маленьком сыне и сложном материальном положении; объяснила, что до понедельника ключи от склада у меня, и существует возможность вернуть товар – в противном случае его просто разворуют. Я унижалась, громко сморкалась в скомканный платок, и мне было глубоко наплевать, что обо мне подумают: возможности отступления уже не было.

За окном с ржавой решеткой в унисон моим слезам лил дождь. Если бы надо было встать на колени, я бы плюхнулась на грязный деревянный пол и обняла бы толстые икры коммерческой дамы, но до этого не дошло. При словах о ребенке дама как-то тревожно замерла и замолчала.

Дослушав исповедь, она повернулась к кладовщику и тихо произнесла:

– Ну, что делать? Потеряем и товар, и деньги.

– И что?..

– Оформишь возврат, я подпишу.

Потом посмотрела на меня, совершенно раскисшую от пролитых слез, и сурово сказала:

– Привозите в понедельник, в восемь утра.

Это была победа!

Я летела в офис, не чуя ног. Тихо, как мышь, пробралась на склад, быстро рассортировала по коробкам весь товар, обклеила скотчем и спрятала в угол. Даже перекрестила три раза. Потом отправилась на другую базу, где тоже пришлось поплакать – и тоже с положительным результатом. На третьей вопросов не возникло, туда я сдала немногочисленную партию в тот же день и уже спокойно вернулась на работу.

И надо же! На улице мягко хлопнула дверца машины, пиликнула сигнализация – приехал Владислав Олегович. «Ну что ж, боров, придется с тобой в поддавки поиграть», – думала я, пока он вальяжно шествовал к своему кабинету по коридору. Дождавшись, когда он завозился внутри, я вежливо постучалась в дверь. После сухого «войдите» вошла и села на стул. Он на меня не смотрел, делая вид, что его интересуют какие-то бумаги, но вопрос задал первым:

– Какие проблемы?

– Я пришла попросить прощения, потому что была не права.

Владислав Олегович удивленно вскинул густые брови:

– Ты? Просишь прощения?

– Да. Я не в состоянии справиться с ситуацией, которая сложилась, и без бухгалтера не сдам отчет. И тем более – не погашу кредиты. Мне нужна помощь.

Он закурил и задумался. Я понимала, что в его голове решается очередная головоломка, как использовать мое новое настроение с выгодой для себя, поэтому сидела молча и рассматривала свои руки – с загрубевшей от частых стирок кожей, короткими ногтями. Ничего быстро не придумав, он сказал: