Сага о Торстейне сыне Викинга - страница 8

Все эти молодые люди росли в стране в одно время.

На горной дороге, которая была между землями Викинга и Хальвдана, было чрезвычайно глубокое ущелье. В самом узком месте ущелья было расстояние в тридцать локтей. Никто не мог перебраться там, и потому не было путей через ту гору. Конунг Ньярви, ярл Викинг и Хальвдан испытали, смогут ли они перепрыгнуть через ущелье, и Викинг перепрыгнул в полном вооружении, Ньёрви пришлось раздеться как можно легче, а у Хальвдана вовсе не получилось бы, если бы Викинг не подхватил его.

Долгое время всё было спокойно. Дружба так и не убывала между ярлом Викингом и конунгом Ньёрви.

Ньёрви и Викинг стали старыми. Их сыновья очень выросли. Ёкуль стал очень заносчив и непослушен во всём. Сыновья Ньёрви и сыновья Викинга были почти одного возраста. Тогда, когда случилась эта история, младшему было двенадцать зим, а Торстейну и Ёкулю было по двадцать лет. Сыновья Ньёрви и сыновья Викинга условились играть между собой, и сыновья Викинга оказались ничем не хуже. Тут у сыновей конунга взыграло великое честолюбие. Ёкуль тут, как и во всём остальном, был самым неистовым. Было ясно, что Торстейн уступает во всём, но Торстейну не ставилось это в упрёк. Торстейн намного превосходил своих братьев и всех остальных, кто известен людям. Ярл Викинг предупреждал своих сыновей, чтобы они ни в одной игре не вводили в задор сыновей конунга, а придерживали свою силу и рвение.

Однажды сыновья конунга играли в мяч с сыновьями Викинга. Те опять стали сильно напирать на сыновей Ньёрви. Торстейн снова сдерживался, как обычно. Их с Ёкулем поставили вместе, как и Олава с Ториром, и так каждого, согласно их возрасту. Так прошёл день. Случилось, что Торир так сильно ударил мячом о землю, что он перепрыгнул через Олава и далеко улетел. Тогда Олав рассердился и решил, что Торир издевается над ним. Он пошёл за мячом. А когда он вернулся, игра закончилась, и люди решили расходиться по домам. Тогда Олав ударил Торира битой, а тот, увидев это, отпрянул от удара, но бита попала ему в голову и рассекла её. Тогда Торстейн и ещё другие люди бросились между ними и разняли их.

Ёкуль сказал:

— Это для вас, наверное, пустяк, что Торир получил шишку на голове.

Торир покраснел от слов Ёкуля, и на этом они расстались. Тогда Торир сказал:

— Я забыл свои перчатки. Ёкуль решит, что я испугался, если я не посмею вернуться за ними.

Торстейн сказал:

— Мне не кажется разумным, чтобы вы с Олавом встречались.

— Я всё же пойду, — сказал Торир, — ведь они уже ушли домой.

Торир поспешно пошёл назад, но когда он вернулся на поле игры, там никого не было. Тогда Торир по дороге пришёл к дворцу.

В это же самое время сыновья конунга подошли ко дворцу и стали под его стенами. Тогда Торир подбежал к Олаву и ударил его посредине копьём, так что проткнул насквозь. Затем он убежал прочь, и его не смогли поймать. Они бушевали из-за смерти Олава, а Торир шёл, пока не встретился со своими братьями.

Тогда Торстейн спросил:

— Почему на твоём копье кровь, родич?

— Я не знаю, — ответил Торир, — разве что Олав поцарапался об остриё.

— Ты, наверное, говоришь о его смерти, — сказал Торстейн.

— Возможно, — сказал Торир, — хотя Ёкуль такой умелец во всём, тем не менее, он не сможет исцелить Олава, своего брата.

— Плохо ты сейчас сделал, — говорит Торстейн, — потому что я знаю, что моему отцу это не понравится.

Когда они пришли домой, ярл Викинг стоял снаружи и был очень молчалив. Он сказал:

— Случилось так, как я ожидал от тебя, Торир, что ты будешь самым неудачливым человеком из всех моих сыновей. Мне кажется, ты сейчас показал это, став убийцей сына самого конунга.

— Отец, сейчас нужно помочь твоему сыну, даже если с ним случилось несчастье. У тебя достаточно уловок для этого. Мне кажется, ты уже показал это, когда знал наперёд об убийстве Олава, а никто не говорил тебе об этом.

Викинг сказал:

— Я не нарушу мои клятвы ради жизни Торира, потому что мы с конунгом Ньёрви оба поклялись в том, что будем верны и преданы друг другу как тайно, так и открыто. Он во всех отношениях придерживался этого. Теперь я не хочу быть в этом хуже него, начав с ним войну, ибо было время, когда конунг Ньёрви был мне не менее дорог, чем мои сыновья. Также не нужно говорить о том, что я не оказываю Ториру никакой помощи. Он должен убраться прочь и никогда не попадаться мне на глаза.