Саи Баба Аватар (История Боговоплощения) - страница 11

«Память о 28-м должна остаться с вами, словно вы храните некоторую любимую драгоценность… Я уверен, что Он явится снова очень скоро… Новая жизнь, новая буря пронесется над миром. Она подобна сильному ветру, который дует и очищает все, сдувает все частицы пыли с деревьев, уносит путаницу из наших мыслей и наших побуждений и оставляет нас первозданно чистыми. *

* (Смотри: Mary Lutuens, Krishnamurti: The Years of Awakening, John Murray, London, 1975.)

И однажды утром, сидя там среди «колонн» под зелеными арками в то время, как некоторые тихо переходили с места на место, готовясь к некоему событию, я сам испытал несказанное Вечное мгновение. Внезапно меня окутал белый ореол Света, в сравнении с которым яркое индийское солнце показалось свечой, и объекты, воспринимаемые внешним зрением, поблекли на тусклом фоне. В то же время Свет был наполнен ласковостью и блаженством, почти невыносимыми. Это длилось лишь мгновение по подсчету человека, но это было вне времени. Это был проблеск Вечности, Действительности, которая лежит за пределами преходящей нереальности этого мира. Да, думал я, это было бы надлежащим обрамлением, в котором Бог-человек мог бы говорить с последователями теософского учения — с «учеными от Бога», как некогда сказал о нас великий философ профессор Т.М.П.Махадеван. Но меня мучили сомнения. Наступило ли время? Только сам Баба мог знать это.

Когда Дж. Кришнамурти порвал с Теософским обществом, а это было приблизительно во время ухода Анни Безант из жизни, он в течение многих лет читал свои лекции за воротами сада неподалеку. Когда мы были в Индии в шестидесятых годах, он проповедовал в том саду несколько недель в году на протяжении свыше тридцати лет. Практически все из штаб-квартиры Общества, включая президента Н. Шри Рама, имели привычку приходить на эти вечерние беседы.

Для меня он был голосом Шивы, разбивающим старые мертвые формы мышления. Прилетавший от Бога Майтрейи или от его собственного «Я», сильный ветер, берущий начало под баньяном в 1925 г., дул в течение сорока лет, выдувая путаницу из мыслей и чувств присущим ему спокойным интеллектуальным путем. Шри Рама нес эти очищающие ветры Кришнамурти в теософскую организацию, где формы мышления, которые когда-то положили начало духовной жизни, каким-то образом коррозировали и засорялись, как это неизбежно происходит со временем.

Мне казалось, что новый президент Джон Коутс выметал многое из устаревших традиционных отношений, освобождая каналы для нового мышления, приглашая молодое поколение исследователей независимо от их отношения к освященным веками образам и понятиям. В один прекрасный день организация, возможно, стала бы тем, чем она когда-то была — инструментом, созданным и отшлифованным трансгималайскими Махатмами для поиска и распространения Божественных истин, которые повернули бы гребень интеллектуальной волны мира к духовным берегам.

Однако это было все же не то. Все еще слишком большой мертвый груз тянулся из священного прошлого. Тремя десятилетиями ранее его жесткая концептуальная структура не смогла удержать в своих рамках циклонического Кришнамурти. Какова была бы реакция на Саи Бабу, если бы он пришел?

Но Саи Баба все не приезжал в Мадрас. Слухи заглохли, и мы услышали, что он изменил свои планы и не приедет в этом месяце и, вероятно, в течение многих месяцев. Поэтому мы должны идти к нему по возможности скорее.

Мы обнаружили, что теперь приобретение железнодорожных билетов стало еще более трудным делом, чем когда-либо. Приходилось стоять в длинной очереди, медленно двигающейся часами к окошку билетной кассы сквозь горячий, неподвижный воздух. Чтобы избавить нас от этого тяжелого испытания, молодой индус предложил свою помощь. Он сказал, что нам не надо становиться в эту длинную очередь; он встретится на вокзале со своим другом, кузен которого работает в конторе, занимающейся билетами. Конечно, надо будет заплатить и дать бакшиш тому другу и его кузену, но все это составит очень незначительную сумму.

Он приобрел для нас два драгоценных билета на экспресс в Бангалор, отправляющийся через семь дней. Это было доброе дело; обычно приходилось ждать дней десять или более. Семь дней давали нам массу времени, чтобы закончить все наши дела в Мадрасе, а также навестить там нескольких старых друзей.