Самая длинная ночь - страница 4
Ларина перекладывают на носилки, уносят.
Елена уходит тоже. Все провожают взглядами носилки до двери. Потом оборачиваются к немцам.
Г о р б у ш и н (вдруг взрываясь). Да что с ними разговаривать! Шлепнуть, и весь разговор!
Гул одобрения. С грозным ропотом партизаны надвигаются на пленных.
В и к т о р. Стойте! Так нельзя! Сперва нужно допросить, выяснить!
Г о р б у ш и н. Нечего выяснять! Все они одного отца дети!
Еще мгновение, и произойдет непоправимое. Кто-то уже щелкнул затвором.
М а р и я. Товарищи! Остановитесь! Мы не эсэсовцы!
В и л л и (по-немецки). Остановитесь, товарищи.
Выстрел. С пола не спеша поднимается Шукин. Это он выстрелил в потолок.
Ш у к и н (со злостью сплюнул). Бабы!
Быстро входят П е т р о в и Ч е б о т а р е в.
П е т р о в. Что здесь происходит?
В и к т о р. Возле хутора поймали немецких разведчиков. Я лично. Только заступил на пост, ночь темная, и вдруг огонек, кто-то карманным фонариком светит. Прислушался — немецкая речь. Ну все, думаю, повезло Витьке Сорокину, есть шанс совершить геройское дело.
П е т р о в. Короче!
В и к т о р. Короче, подкрался Витька Сорокин, а эти сидят и рацию на передачу настраивают. Ну, я им: «Хенде хох!» (Кладет на стол оружие и документы.) Взяли при обыске.
П е т р о в. Успели они что-нибудь передать?
В и к т о р. Не успели. Настраивались только.
П е т р о в. Кто стрелял?
В и к т о р. Шукин. Тут такое дело вышло… Наши товарищи на эсэсовцев очень злы, ну и вот… А он привел в чувство.
П е т р о в (Чеботареву, но так, чтоб слышал и Шукин). Заступник…
Ш у к и н. Убивать тоже надо по-человечески. (Вышел, хлопнув дверью, лег в сенях на лавке.)
Ч е б о т а р е в (обвел взглядом еще разгоряченных партизан). Герои…
Г о р б у ш и н. Давление такое, что клапана не держат, товарищ комиссар!
М а р и я (Чеботареву). Вы комиссар отряда?
Ч е б о т а р е в. Да, я комиссар.
М а р и я. Выслушайте, это важно. (Что-то тихо говорит Чеботареву.)
Чеботарев окинул пленных недоверчивым взглядом, что-то сказал Петрову.
П е т р о в. Что такое?
П а р т и з а н. Что они там брешут, товарищ комиссар?
Ч е б о т а р е в (вдруг весело усмехнулся). Брешут, что летят из Берлина от самого Гитлера. В плен хочет сдаваться Гитлер. Да вот беда, капитуляцию не в чем фюреру подписывать, последние штаны на Восточном фронте потерял. Может быть, вы, Свеколкин, для такого доброго дела одолжите фюреру свои шикарные галифе?
П а р т и з а н. Да ни в жисть! Нехай, паразит, в исподнем подписывает перед всем человечеством земного шара!
Смех.
П е т р о в. В исподнем? Картина! (Смеется заразительно, громче всех.) Уж ты, Свеколкин, отчебучишь…
Ч е б о т а р е в. Так и ответим. А теперь прошу всех идти.
Партизаны уходят.
М а р и я. Отличную нам устроили встречу… Да не смотрите вы так! Мы свои, из Москвы!
П е т р о в. Это мы уже слышали.
А в г у с т (доверчиво улыбаясь, по-немецки). Мы антифашисты. Воюем против Гитлера вместе с вами.
М а р и я. (Августу, по-немецки). Помолчи, Август, я сама все объясню. (Петрову.) Наша группа работала в фашистском тылу по заданию советского командования. Нам удалось добыть сведения огромной важности. Командование прислало за нами самолет. Его подбили. Пришлось прыгать. Мы приземлились и пошли наугад. Когда отошли достаточно далеко, решили связаться с Москвой, дать свои координаты и вызвать другую машину. Но не успели этого сделать. Чертовски повезло: попали к своим!
П е т р о в (просматривает документы пленных, читает, с трудом произнося немецкие слова). Эсэсман Август Ведель?
А в г у с т (четко, по-военному делает шаг вперед). Ихь.
П е т р о в. Унтершарфюрер Вилли Хаген?
В и л л и (так же). Ихь.
П е т р о в. Ротенфюрер Мария Гюнтер?
М а р и я. Это я. Понимаю, у вас есть все основания не доверять нам. Нужно срочно связаться с Москвой. (Делает движение к рации.)
П е т р о в (преграждает ей дорогу). Не будем спешить, ротенфюрер.
Ч е б о т а р е в. Если вы разрешите, один вопрос: мы должны верить вам на слово или вы можете каким-то образом подтвердить, что вы действительно советские разведчики?
М а р и я. Надеюсь, вы понимаете, что в такие путешествия, как наше, не берут служебных удостоверений. Свяжитесь с Москвой сами. Только прошу: поскорее. Москва ждет. Утром материал должен быть на столе у командования.