Самая интересная история в истории человечества - страница 8

Эффективный исполнитель вырос, выжил и пережил своих политических ровесников и «старших». И дорос до ситуации, когда ему нужно принимать стратегические решения. А он привык решать тактические задачи.

Его отличительна черта – фантастическая интуиция. В условиях неопределённости – а это главная характеристика нынешней эпохи – это даёт ему колоссальное преимущество. Хотя эта черта давно просчитана американцами, что и показала украинская катастрофа. Мы не ввели туда войска и не спасли страну от нацизма: мы испугались непонятно чего, смутных запутанных ощущений.

Сейчас Путин погружён в сложнейшие вопросы внешней политики, стратегии и выживания страны, понимая, что попытка уйти на пенсию не принесёт ничего хорошего ни ему, ни стране. Он понимает, что абсолютно чужд Западу, что Запад его приговорил, и, как любой нормальный человек, он эти неприятные мысли вытесняет в подсознание. Экономика для него в таком раскладе – такая же досадная деталь, как для нас засорившийся унитаз. Мы можем прочистить его сами, но правильно – позвать сантехника.

Для него такой «сантехник от экономики» – Кудрин. Не потому, что он либерал или бухгалтер, или не умный, или умный, а потому, что он ему лично верит. Как я подозреваю, Путин не задумывается о том, что человек, который одиннадцать с половиной лет был первым вице-премьером или министром финансов с властью больше, чем у любого премьера (кроме самого Путина), не может мечтать быть премьером, он может мечтать только о президентстве. Об этом Путин, скорее всего, не задумывается, как мы не задумываемся о том, что сантехник может отвинтить унитаз и треснуть хозяина по голове, чтобы переселиться и жить в нашей квартире.

– А я ведь напечатаю.

– Приношу извинения всем добросовестным сантехникам. Но вернёмся к Путину. Он сейчас переживает, на мой взгляд, потрясающие вещи. Разговаривая с любым президентом, но говорит с ним как со слугой, а не как с хозяином.

– С президентом, каким?

– Неважно, хоть с Обамой. Ведь лидеры демократических развитых стран подчиняются глобальному бизнесу: он сильнее их. И когда наша доблестная дипломатия всерьёз разговаривает с иными министрами иностранных дел – а хоть с госсекретарём США, – это выглядит, как если бы вас позвали на вечеринку, а вы вместо хозяев дома общались бы с официантом. И не обращали внимания на хозяина, который вас пригласил.

– То есть официант – это Джон Керри, надо полагать.

–И Обама, и Меркель.

– То есть Путин знает, что над ними есть равные ему настоящие хозяева?

– Думаю, начинает ощущать. У Сталина был человек-компас – Молотов. Историки определяют, что и когда было для Сталина главным, по должности Молотова. У Путина такой человек – И.И. Сечин.

Когда он из вице-премьеров перешёл в «Роснефть», это был знак смены главной задачи. Ей стала не добыча нефти за полярным кругом, а интеграция с глобальным бизнесом: то, чего не удалось добиться ни через Ходорковского, ни через ТНК. Надо войти в глобальный бизнес любым способом – и «Роснефть» вошла в стратегический союз с «Эксон Мобил», хотя нам была нужна «Бритиш Петролеум», за которой стоят Ротшильды, наш потенциальный стратегический союзник.

Но дружбы с BP не получилось, пришлось выкупать у неё долю ТНК. И «Роснефть» пошла в партнёрство с глобальным бизнесом. Это была прекрасная, правильная стратегическая идея – войти в глобальный бизнес через «Эксон Мобил», стало быть – через Рокфеллеров, раз с Ротшильдами не получилось. Но из-за санкций и это сорвалось. Сейчас у нас опять открытая «поляна» для сотрудничества с Рокфеллерами. Просто мы об этом забыли из-за политической суеты.

Изложенное означает: Путин правильно ставит задачу, но ему не хватает административного упрямства продавливать решение. Это похоже на майские указы, которые вылились сначала в саботаж, а потом в чудовищные извращения. Была разрушена социальная сфера, потому что нужно было повышать зарплату учителям и врачам, не повышая общих расходов на здравоохранение и образование. При этом правительство Медведева рассказывало, что у него нет триллиона рублей, в то самое время, когда неиспользованные остатки средств бюджета вылились в 1,5 триллиона рублей. Вот такая преступная исполнительская дисциплина. Это возможно, лишь если нет стратегического плана.