Самая новая сказка

стр.

Действующие лица:


Рассказчик

Емеля

Судак

Отец

Царь (Антон)

Боярин (Баламут)

Несмеяна (Царевна)

Змей (Горыныч)

Врач (Тампон)

и многие другие, ненароком попавшие в эту сказку…



Рассказчик:


«То ли ночью, то ли днем
Сказку мы читать начнем!
И как будто бы о чем-то,
И как будто – ни о чем!…
…Значит так… В стране одной
На пригорке под сосной
Как-то спал себе Емеля,
Привалясь к сосне спиной.
…Изо рта слюна течет!
Как рюкзак, висит живот!
От немыслимого храпа
Без конца сосну трясет!
Щеки – будто острова!
Губы-как пельменя два!
Не плечах лежит без шеи,
Словно дыня, голова!
Сноп нечесаных волос!
Как картошка – круглый нос!
На подобную картину
Посмотреть нельзя без слез!
…Он уже не первый час
Видел сон, и в нем увяз:
Он закрытым глазом видел,
Что не зрел открытый глаз!
А во сне – сокровищ тьма!
Расписные терема!
Он – на троне! Рядом – люди!
Все почетные весьма!
И Емеля сверху вниз
Взгляд бросает! И каприз
Враз его любой уловлен!
И еще идет на «бис»!
…Время шло, а он все спал.
Палец, чмокая, сосал.
Все заманчивей картины
В сонных грезах рисовал.
«Эй, Емеля!» – вдруг сквозь сон
Зов отца услышал он:
Этот зов весь сон развеял,
Будто колокола звон.
Зная тяжесть рук отца,
Сняв прилипший мох с лица,
Сонно мир обвел Емеля
Взглядом пресным, как маца».

Емеля:


«Ну, нигде покоя нет!
Почему весь белый свет
Каждый день меня так давит,
Будто я надел корсет?
Что я сделал? В чем вина?
Не курил! Не пил вина!
Не плевал в прохожих даже
Ни с балкона, ни с окна!
Вон еще отец идет…
Как всегда «грузить» начнет…
Может, просто поругает…
Ну, а может, и побьет!»

Отец:


«Ба! Кого я вижу! Сын!
Любо глянуть! Исполин!
Развалился с жирным брюхом,
Как на лежбище пингвин!
Звал тебя я раз уж сто!
Что-то с ушками не то?
Ты когда за ум возьмешься?
Или взяться нет за что?
Днями целыми лежишь
Под сосною и храпишь!
Ты же, как аппендикс в теле!…
Отвечай! Чего молчишь?»

Емеля:


«Я…»

Отец:


«…Ну что ты «я» да «я»?
Полюбуйся на себя!
На груди семьи, Емеля,
Ты пригрелся, как змея!
Ведь прошло уж столько лет,
Как родился ты на свет!
А в итоге, как и прежде,
Ни ума, ни цели нет!
Больше я тебя кормить
Не желаю! Можешь жить
Здесь под этою сосною!…
Или в армию сходить!
Жизнь научишься ценить,
Станешь Родину любить!
Будешь там на «шару» кушать,
Будешь там на «шару» пить!
Там питание, прости,
Не домашнее, поди!
Но зато лежать не будешь
Хоть змеюкой на груди!»

Емеля:


«Без наваристых борщей?!
Без домашних овощей?!
Не потянет мой желудок
Даже дембельских харчей!»

Отец:


«Что? Не хочешь?…»

Емеля:


«…Не хочу!
Лучше в руки к палачу!
Или к самому плохому
Зубы рвущему врачу!»

Отец:


«Ну да ладно! Мы ж свои!
(Не в пути – наряд ГАИ!)
И в тебе, вполне возможно,
Даже гены есть мои!
А поэтому, чтоб ты
Здесь не высох без еды,
Я принес тебе в подарок
Спиннинг свой! Венец мечты!
Раздобудешь червяка
(Кстати, вон течет река!)
И лови, кого захочешь:
Хоть плотву, хоть судака!
Больше нормы не лови:
Чувство меры прояви!
Рыбинспекция поймает –
Нас на помощь не зови!
Коль улов однажды весь
Ты один не сможешь съесть –
Не стесняйся, сына, вспомнить,
Что и родственники есть!
Ну, Емеля, будь здоров!
К новой жизни будь готов!
Пусть тебе отцовский спиннинг
Принесет большой улов!»

Рассказчик:


«И отец, пустив слезу,
Поискав в носу «козу»,
Зашагал домой, любуясь
На природную красу!
А Емеля загрустил,
Зад на землю опустил…
Ведь к такому повороту
Не готов Емеля был.
Чуть всплакнул, погоревал,
Положенье осознал
И на гребне горькой доли
Малохольно застонал.
Но стони иль не стони –
Не улучшишь этим дни:
Только станут безнадежней
И грустнее все они.
Ныть Емеля перестал,
И себя он в руки взял.
Крючковатой палкой землю,
Не спеша, поковырял.
Червяка себе нашел,
Спиннинг взял он и пошел
К речке чистой за добычей,
Чтобы был и «стул» и стол!
…Речка встретила его,
Как родного, от чего
У Емели враз унынье
В настроении ушло!
И угрюмый червячок
Был насажан на крючок!
Сам себе он удивлялся,
Что «попал», как дурачок!
Размахнулся Емельян,
Изогнулся, как кальян, –
Только леска засвистела
И разрезала туман!
Где б червяк летать так мог
И поймать душевный шок!
Где б парил он в поднебесье,
Изогнувшийся, как рог!
Но полет недолог был…
Он, сердечный, ощутил
Мокроту воды объятий
И, конечно, загрустил.
Потому что (что скрывать!):
Зла судьбы не избежать!